– Не выдержит, – засомневался Гранин. – А что, если…

Но решение, придуманное им, нам так и не довелось услышать. Сверху послышался шум, и чуть не на головы нам полетело нечто, раскручиваясь и распрямляясь. Мы интуитивно отскочили в разные стороны.

Это оказалась самая обычная веревочная лестница. Молодой высунулся из лаза и сказал:

– Я тут крепления в полу заметил и подумал, что раз они есть, то что-то к ним должно крепиться. Это ведь логично! Дошел до поворота, а там нашел скрученную лестницу. Дальше не пошел. Судя по слою пыли, ею давно не пользовались, но, думаю, она выдержит!..

Серега уже собирал брошенные вещи Молодого.

– Не люблю я пещеры, – проворчал он. – Там темно и змеи водятся…

– Тут сухо, – обрадовал его Коля, слух у которого был идеальным. – Не дрейфь! И вполне светло!

– Проверь, что там дальше!

Коля вновь исчез из поля зрения, но вскоре вернулся и сообщил:

– Пещера. Большая. Ход ведет туда. Ты должен на это взглянуть! Факелы не нужны, там тоже достаточно светло.

– Поднимаемся. Все вместе, – решил Влад. – Разделяться сейчас не время, и оставлять кого-то снаружи в охране смысла нет.

Подниматься по веревочной лестнице – сплошное удовольствие по сравнению с акробатическими фокусами Молодого, которые я при всем желании не смог бы повторить. Не прошло и десяти минут, как мы все один за другим вскарабкались наверх, пробрались сквозь кусты у входа и залезли в коридор, а Серега, который на этот раз шел последним, втянул лестницу обратно. Так, на всякий случай…

Ход, как и сказал Молодой, оказался узким, но достаточно высоким. Ползти не пришлось, разве что слегка пригнуться. А вот Серега рисковал застрять. Плечи его могли сравниться широтой с Триумфальной аркой, а на груди могла свободно пообедать многодетная семья.

Еще раз громыхнуло и почти без паузы – снова. Стены слегка тряхнуло. Мне на голову упал маленький камушек. Не завалило бы нас тут…

Влад тоже забеспокоился и поторопил:

– Двигаемся в темпе. Молодой, далеко не убегай!

– Да тут и бежать-то некуда, – донесся приглушенный голос Егорова.

Вновь все вокруг затряслось. На Бреже тоже упал камушек, только размером крупнее моего. Потекла кровь. Он витиевато выругался по-французски. Я и забыл, что «тысяча чертей» Боярского меркнет по сравнению с многосложными ругательствами, рожденными умами лягушатников.

Наконец мы добрались до пещеры. Я шел предпоследним и, едва покинув коридор, получил увесистый толчок в спину: Серега налетел прямо на меня. Я же от толчка задел Бреже, который вновь выругался. Кажется, во французе проявлялось нечто исконно русское…

– Места много, – протянул Серега. – Хоть в футбол играй!