Если Шельгин не путал, а майор редко что-то путал, то Лурье вырубил как раз главу банды, Никиту Калину. А взять такого волка дорогого стоит!

Майор перевел дух. Нет, все же отличную команду он себе подобрал. И все сам, по крупицам, можно сказать, собирал подходящих людей по отделам, отлично чувствуя, сработаются они или нет, будут ли понимать его, даже когда он сам толком себя не понимал. Влад Лурье был один из первых, кто попал к Шельгину, и к нему претензий у майора не имелось никогда.

– Все готово, шеф, враги схвачены! – отрапортовал лейтенант Максимов, заглядывая в комнату.

Следом за ним Гранин и Молодой толкали двух злых мужиков. Руки у бандитов были связаны, рожи слегка помяты, взгляды хищные.

Вот в Максимове майор был не до конца уверен. Вроде подходящий типаж: молодой, жадный до денег, до славы, но есть в нем что-то такое, некая подковырка, в которой Шельгин пока разбирался. Возможно, сегодняшняя ночь станет ключевой, в том числе и для лейтенанта.

– Там еще несколько девок дрыхнет, мы их трогать не стали, пусть спят, утомились, потаскушки, под этими тушами корежиться… – Гранин неприязненно пнул одного из мужиков по голени.

– Отлично сработано, господа! – похвалил майор. – А теперь нам предстоят переговоры, долгие, утомительные переговоры… Молодой, не в службу, плесни всем из бара по паре капель, да себя не забудь…

Пока опера опытно подготавливали плацдарм для предстоящей беседы, Шельгин вглядывался в лица Калины и его богатырей. Правильно ли он их просчитал, не ошибся ли? От этого сегодня зависело многое…

Потом все пошло банально. Девок заперли в одной из комнат, всех участников группировки посадили на полу в холле, для Калины сделали исключение – выделили стул, после чего Шельгин начал допрос.

Это делать он умел лучше всего. После разговора с ним клиент готов был отдать последнюю рубаху и еще считал, что ему крупно повезло: он сохранил главное – жизнь.

Так и сегодня, калиновцы один за другим выкладывали все секреты, рассказывали о нычках, пытались сулить деньги, а в итоге отдавали их просто так, прося лишь об одном – не убивать!

Началось-то все иначе: бандиты быковали, один даже дернулся было бежать, но Шельгин недолго думая выстрелил ему в ногу, стараясь не перебить ненароком бедренную артерию. Пуля прошла навылет, по касательной, легко пробив толстую ляжку. Здоровый мужчина завыл, как ребенок, забился в истерике, пока Гранин не привел его в чувство отменной оплеухой.

И после этого диалог начался в полном объеме. Никто больше не гнул пальцы, не грозился покарать всех ментов и их семьи, не хвастался связями, напротив, калиновцы выглядели невинными и беззащитными, как агнцы божьи. И готовы были на все условия майора.

Они безо всяких возражений подписали протокол изъятия, где Шельгин изрядно преуменьшил сумму средств, добытых в результате обыска. Лишние деньги потом нужно будет поделить между своими, ребятам тоже нужно кушать, а за банками не заржавеет, у них все застраховано и перестраховано стократно.

А суммы они изъяли ох какие немалые! Хватит надолго, даже с его аппетитами. Майор был доволен. Единственно, что омрачало ситуацию, – это инцидент с ранением. Не получилось без сучка без задоринки. Раненый продолжал ныть, у него начался жар.

Но к тому времени показания уже подписали, изъятые средства поделили: свою часть майор спрятал в спецотсеке автобуса, о котором мало кто знал, государственные же средства сложил в сумки и оставил посреди холла. Сейчас набегут службы, все пересчитают, запротоколируют, а они тем временем доставят калиновцев под замок.

Так все и вышло. Гранин вызвал по рации людей, и через десять минут вокруг уже было не протолкнуться от решивших урвать свой кусок пирога славы сотрудников разных ведомств.

Но перед этим, лениво копаясь в сумках, где хранили ценности банды, майор наткнулся на скромный, потертый во многих местах кожаный портфельчик некогда ярко-синего, а нынче светло-голубого цвета. Чем-то этот портфель заинтересовал внимание Шельгина, и майор недолго думая сунул его за пазуху, надеясь в дальнейшем изучить его содержимое в более комфортных условиях.