Я внимательно наблюдаю дальше за образованием элементарных частиц, а затем ядер гелия из них. Эпоха первичного нуклеосинтеза идет так, как надо. Затем жду еще триста тысяч лет и удовлетворённый возвращаюсь на Терру. Все же творить по образу и подобию гораздо проще, чем придумывать что-то радикально новое. Теперь надо оставить вселенную в темном сухом и теплом месте, чтобы мое создание дозрело.
Завтра вечером годовщина моей смерти как человека и второго рождения в качестве бога. Это один из немногих ритуалов моей религии. Не так уж и часто мы с моими друзьями встречаемся вместе. Хотя, какие они мне друзья? Апостолы, вот правильное слово…
Я пару раз встряхиваю Мир-2, для создания неравномерности распределения вещества и появления зародышей галактик. После кладу шарик на полку в своем кабинете в здании кафедрального телецентра.
Напоследок я проверяю камеры наблюдения. Они работают, весь кабинет в поле зрения. Ловушка для любопытных расставлена, улыбаюсь я себе и спешу на крышу, где меня ждет Сущность Бури. Внизу, у входа в телецентр, слышен вой полицейских сирен.
Я запрыгиваю верхом на серого крылатого льва, того самого с заставки «Божественного произвола», и он несет к космодрому Нового Сиднея. Я бы мог обойтись и без этих церемоний, просто возникнуть на месте встречи, но боюсь отказываться от своей человеческой формы даже ненадолго. Она слишком дорого мне далась.
Я занимаю место в шаттле, за окном персонал космопорта пытается увести Сущность с взлетной площадки. Крылатый лев, напротив, очень хочет поиграть со смертными. Внезапно я чувствую легкую вибрацию в кармане. Я достаю коммуникатор и посматриваю пришедшие сообщения с видеозаписями.
Моя уборщица, Нюра протирает шкаф, и цепляет тряпкой сферу новосотворенного мира. На мгновение она пропадает из вида, а затем возникает снова, но вместо обычной униформы на ней расшитый золотом халат в прожжённый в нескольких местах, а на лице вместо обычной покорности неизбывная скорбь. Что с ней произошло там? Я пока не знаю, проверю потом. Сейчас главное уменьшить скорость времени в Мир-2 относительно земного.
Она покидает мой кабинет, и тут же появляется новый гость. Дверь открывается и непонятная, похожая на геккона-переростка тварь, пробегает по потолку, оглядываясь по сторонам. Заметив вселенную на полке, она бросается к ней, на ходу превращаясь свою истинную форму — эльфа. Высокий биомант зажимает в своих руках сферу и растворяется в воздухе. Это не совсем тот, кого я ждал, но я решаю что, посторонние гости могут сделать представление более интересным и непредсказуемым.
Парой минут позже в открытую дверь кабинета входят «Попаданцы». Шарль берет в руки молодую вселенную и внимательно рассматривает ее. Силуэты его команды постепенно бледнеют и исчезают. Надо будет добавить потом спецэффекты, отмечаю я в планировщике.
Мои губы расплываются в улыбке. Слухи, которые я распространял, не прошли мимо нужных ушей, как и несколько провокационных бесед после шоу «Божественный произвол». Аккуратно потерянные в нужных местах квитанции о заказанных билетах, попались на глаза кому надо. Все мои намеки нашли цель.
Шоу началось! Я прикоснулся к душе своего воплощения в Мир-2.
Глава 1 в которой Петер отправляется в ссылку, «Попаданцы» оказываются в Мир-2, а Орели кусает фельдфебеля за руку
В столовой царил полумрак. Тяжелые темные портьеры закрывали окно, оставляя лишь тонкую щель, через которую в комнату попадал свет. Яркое солнце моя дражайшая супруга недолюбливала. Поговаривают, что у жителей Цукикаге, откуда она родом, есть примесь крови темных эльфов. Не знаю. Во всяком случае, способностей к магии Тени и малефике у моей жены не было, чего не скажешь о ночном зрении и странной нечеловеческой красоте — чуть раскосые глаза миндалевидные глаза, волосы цвета воронова крыла, токая талия — она была неотразима. Черное домашнее платье, открывающее плечи, черная бархотка на шее, дополняли образ дроу. Но она не была ведьмой темных эльфов, несмотря на все сходство. А жаль. Иначе я мог бы просто позвать инквизицию, чтобы решить свои семейные проблемы.
Где-то наверху под потолком во тьме пряталась филигранная лепнина из алебастра. Стены покрывали шелковые обои привезенные прямиком из-за океана. Мебель была сделана из карликовой березы. Отделка и обстановка этой залы стоила больше, чем иное поместье с крепостными в провинции.
Я придвинул свой стул поближе к столу. Передо мной стояла тарелка с супом, который я методично ел, стараясь сохранять спокойное выражение лица.
— … Идиот! Дебил! Дегенерат! Да как папенька только мог заключить нашу помолвку! — Юкки орала на меня, но я уже привык. Она могла. У ее клана было почти два миллиона рейхсмарок, и это только на официальном семейном счете в императорском банке. А ведь наверняка был анонимный в «Первом гномийском» и не один. Я же был гордым обладателем баронского титула, полуразвалившегося поместья в глуши и нескольких семейных долгов на сотню тысяч золотых. Клан Юкки не спешил их выплачивать и после свадьбы крепко держал меня на крючке.
Заморским купцам из Цукикаге, чтобы вести дела в Таире, мой титул нужен был не меньше, чем мне их деньги для спасения от долговой ямы. Да, это был дикий мезальянс — жениться на иностранке без дворянского титула, но оно, как мне казалось тогда, того стоило.
Слуга забрал пустую тарелку и принес перемену блюд. Юкки продолжала выказывать свое недовольство. Я пожал плечами в ответ на какой-то ее вопрос и продолжил есть стейк.
Конечно, моя жена вела себя неподобающе. Кричать на своего мужа и господина она не имела никакого права. Но что я мог возразить? Меня поймали почти на горячем, и хорошо, что я сейчас сидел в этой столовой со своей сварливой второй половинкой и ел элитную говядину средней прожарки, а не шел в кандалах по коридорам Государственной Тюрьмы. А ведь так бы оно и было, если бы в этом же деле не был повязан вместе со мной сам начальник Тайной государственной полиции Таирбурга, оберст Авраам Йоффе.
Я утешал себя тем, что Лоуренсу Паульсону-Ольтесте, оберлейтенанту охранки, написавшему донос на меня, сейчас гораздо хуже. Наверняка очень умный и слишком честный молодой дворянчик едет в трясущемся почтовом дилижансе куда-нибудь подальше от столицы Таирского рейха с экстренно выписанным ордером о переводе. Впрочем, зная крутой нрав господина оберста, можно было предположить, что труп Лоренца сейчас болтается на дне реки. В нашей столице, где каждый покрывает каждого, такие умники долго не живут.