Взяв с дочери честное слово о прилежном поведении в будущем и пригрозив лишением наследства, отец успокоился. А Асанте нет. Размеренная жизнь среди пасторальных томатных полей и виноградных лоз наскучила ей за неделю. И вскоре семейство схватилось за головы, узнав, что любимая дочь хитростью и дамскими штучками заставила престарелого соседа, дона Норьего, отписать на нее четверть владений. К сожалению, пожилой сеньор очень быстро скончался в результате несчастного случая — подавился рыбной костью. Асанте была в этом однозначно не виновата. Но скандал с участием других наследников перерос в громкое судебное разбирательство по разделу наследства.

Сейчас Асанте шел, если мне память не изменяет двадцать первый год.

Лейтенант Карл Морсер встретил меня во дворе. Он наконец-то пришел в себя после удара мечом и гордо щеголял повязкой на лбу. Сейчас он удивлено осматривал последствия ночного побоища. Кстати, машинально отметил я, надо еще на фасаде штукатурку обновить, оббитую ледяной шрапнелью.

— День добрый Карл.

— Здравствуйте, господин оберст! — лейтенант покосился на Орели, которую я вел под руку. Но видимо предрассудков у него, кроме дворянской чести и веры в кайзера, было немного.

Мы направились к воротам. Кучер как раз помог выбраться из коляски герру Хименесу. Высокому смуглому стройному брюнету, с легкой проседью в волосах. Рядом с ним, отказавшись от помощи Нестора, на землю спрыгнула его дочь Асанте. У нее было симпатичное, но совершенно незапоминающееся лицо, волосы, собранные по-мальчишечьи в хвост. Одета она была в мужской замшевый костюм для верховой езды.

— Приветствую вас в моем гостеприимном поместье, господин Вильянуэва!

Ох, как же перекосило лицо у Вильянуэвы при виде Орели. Как он нарочито брезгливо поджал губы и отстранился! Эта картина бальзамом пролилась на мое сердце. Не знаю, как у них на юге, а у нас без предварительного письма в гости не ходят. Затем Хименес посмотрел на меня. Я представляю, что он увидел. Лицо, покрытое ожогами, не сильными, магия уже начала залечивать мои раны, но весьма непрезентабельными. Испачканную сажей и местами разорванную одежду, в которой я лазал по руинам южного крыла…

— Э-э-э… мы кажется не вовремя…

— Да, нет, что вы! Бандитов уже прогнали, пожар потушили. Я сейчас, конечно, несколько занят приведением поместья в порядок и организацией расследования. Криминалькоммиссар Шрейбе милостиво выделил мне необходимые полномочия.

— Э-э-э… — поток информации загнал Хименеса в ступор.

— Вы проходите, не стесняйтесь. Располагайтесь на веранде. Она сгорела не до конца. Жене я вас не представлю, она в столице осталась! — я обернулся и посмотрел на дом, да, кстати, еще веранду восстанавливать надо, — это Орели, познакомьтесь.

— Мы, наверное, заедем к вам в следующий раз.

— Папенька, давайте останемся, — глаза Асанте просто сверкали от возможной причастности к Приключению. — Вы ведь нам расскажете свою историю, господин Краузе?

— Асанте, нет! Мы уезжаем! Прошу прощенья, за несвоевременный визит, сеньор Краузе.

— Заходите еще!

Я весело махал рукой в след карете. Будет знать, как без спроса приезжать. Затем я вырвал свою руку из внезапно ставшей твердой как железо ладони Орели.

— Ты его лицо видела? Видела, как его перекосило?

— Да, хозяин. — Глаза Орели зло прищурились, а верхняя губа поднялась, обнажив клыки.

— Что такое? Ты злишься?