– Да не пил я, товарищ лейтенант, – оправдывался владелец звероводческой фермы, – с чего мне пить-то было?

– А хотя бы с горя, – усмехнулся участковый, – шутка ли – бобры пропали.

– Это я мужикам своим за поимку по бутылке на брата обещал, – пояснял Дмитрий Анатольевич, – а сам – ни капельки.

– Да не валяй ты дурака, – рассердился представитель правопорядка. – Не пил он! От тебя разит, как от последнего алкаша! Я за километр унюхал. – Участковый явно терял терпение. – Еще когда только к твоей ферме подъезжал, уже запах был!

– Так это я уже после выпил, – так же нетерпеливо ответил зверовод, – со страху! – Дмитрия Анатольевича аж передернуло. – Я, когда до конторы добежал, меня трясло всего, как в лихорадке. Руки ходуном ходили. Налить в стакан не мог. Такого натерпелся…

– Чего ты натерпелся? Жена, что ли, не дала? – Лейтенант потихоньку свирепел, видя, что конца-краю этой пустой беседе не видно.

– Ну зачем ты так, – обиделся Глазычев, – при чем тут жена? Свиристелкин мертвый, я побежал от страху, а тут еще яма. Я в сумерках плохо вижу. «Куриная слепота» эта болезнь глаз называется…

– Я знаю! – нетерпеливо перебил участковый.

– Я – бух! – в яму, – торопливо продолжал хозяин фермы, – а там кот сидел. Как заорал…

– Так, хватит! – окончательно разъярился участковый. – Давай еще раз. И помедленнее. С того момента, когда Свиристелкин твой полез в пещеру.

– Ага, полез, – согласился с милиционером Дмитрий Анатольевич. – Ну, сижу я, значит, жду, когда он бобра поймает и из пещеры мне его вынесет.

– Долго сидел? – участковый открыл блокнот.

– Да минут семь, – ответил Глазычев, немного поразмыслив, – я только-только успел сигарету выкурить. Ну, может – десять.

– Дальше.

– Сижу, значит, жду, – продолжил зверовод, – слышу, всплески какие-то. Я подумал – бобер. Взял камушек и в воду бросил, ну, чтобы, значит, бобра этого спугнуть и посмотреть, куда он поплывет. Засечь, где они обосновались. И тут из пещеры выплывает Свиристелкин с железным штырьком в глазу. – Начальник зверофермы снова поежился и попросил: – Я налью себе, а?

– Наливай, – вяло махнул рукой Михальчук.

– Может, и ты со мной, за компанию, а? – с надеждой спросил Глазычев. – А то я один, как не знаю кто.

– Как законченный алкаш, – подсказал участковый и продолжал: – Понимаешь, все бы ничего, Анатольевич, и рассказываешь ты гладко, и претензий у правоохранительных органов к тебе никогда не было, да только есть тут одно большое «но», – милиционер сделал небольшую паузу и поднял кверху указательный палец, – трупа-то нет?

– Нет, – согласно кивнул головой Дмитрий Анатольевич и залпом заглотнул содержимое стакана.

– А должен быть, – констатировал страж порядка.