- Так я и думал, - усмехнулся Вельзевул, когда пауза затянулась. – Смотри, Аида. Смотри по сторонам, а не на себя. Все ответы – вокруг тебя. Пока ты не найдешь их сама, каждое мое слово будет превращать тебя в подобие Дэваля. В озлобленное и эгоистичное существо.

- Почему он такой? – спросила я. – Не спрашиваю, за что он меня ненавидит, но почему… так?

- Боюсь, это моя вина, Аида. Дэваль таков, каким я позволил ему быть своим поступком.

- Что вы сделали?

- Я перестал его любить.

Несмотря на горячую воду я поежилась от мороза по коже. «Перестать любить» - это просто не укладывалось в той картине мира, которую создал для меня отец.

- Так нельзя, - вырвалось у меня. – Нельзя перестать любить своего ребенка.

- Если бы это было мое решение, я бы, разумеется, никогда так не поступил. Но порой мы не властны над чувствами. Дэваль разочаровал меня. Не стал тем, кем я надеялся его видеть. Он это понимает, и это на него влияет. Я не горжусь, но и не могу изображать любящего отца. Тебя это шокирует?

Шокирует? Кажется, в этом мире меня уже ничего не могло шокировать. Нет, чувство, которое я испытала, не походило ни на удивление, ни на отвращение. Мне стало его жаль. Никто, даже Дэваль, не заслуживает, чтобы его перестали любить родители.

- Однажды вы его потеряете, - тихо сказала я. – Не сможете больше отчитать за пьянку, отправить закрывать прорехи, пожаловаться его старшему брату или рассказать приблудившейся девице, как он вас разочаровал. Вам останутся только воспоминания о сыне, о том, на что вы никогда не обращали внимание. Улыбка, голос, счастливые моменты. А его самого не будет.

Я поднялась из ванны и, накинув приготовленный халат, затянула пояс.

- Вот тогда вы поймете, что такое ад.

8.6