Мой квотербек побледнел. Он думал, что меня здесь нет. Он думал, что подводит своих фанатов. Он думал, что мое отсутствие его уничтожит.

Касс и Элли наклонились и ободряюще поцеловали меня в обе щеки, я же смотрела, как Ромео стоит в одиночестве, даже не взглянув в мою сторону.

– Он не догадывается, что я здесь, – прошептала я.

Элли и Касс посмотрели друг на друга с озабоченным выражением на лицах. Касс сплюнула жевательный табак на пол, вскарабкалась на свое сиденье и взмахом руки призвала толпу повторять ее движения.

Шум стал оглушительным. Многие игроки команды «Тайд» посмотрели в нашу сторону, и операторы навели свои камеры на меня. Я заметила, как Остин мельком взглянул на экран, а затем побежал во весь опор к Ромео, который наклонил голову и не обращал внимания на ревущую толпу.

Остин вывел его из оцепенения и указал на меня. И тут время остановилось. Наши движения словно замедлились. Я подошла к дальнему краю трибун, встав перед остальными зрителями, и стала просто ждать.

Как только до Ромео дошли слова Остина, он повернулся, и его темный взгляд скользнул в мою сторону. Он смотрел на меня, не двигаясь, а я смотрела в ответ. От нарастающего напряжения фанаты замолкли в странной тишине.

Прости меня. Я люблю тебя. Я все испортила. Я соскучилась. Я пыталась сказать ему так много одним только взглядом, но он, казалось, никак не отреагировал.

Роум направился ко мне медленным шагом, и чем ближе он подходил, тем сильнее я нервничала.

Я пожирала каждый дюйм его лица, его сладкие шоколадные глаза, сочные полные губы, песочного оттенка длинные волосы и хорошо сложенное загорелое мускулистое тело. Мое собственное тело загудело от предвкушения, как будто оно узнало любимого.

Он был моим.

Мои голые бедра царапались о деревянные бортики трибун, мое тело отчаянно хотело быть с ним, чтобы он держал меня в своих объятиях.

Приблизившись, Ромео уронил шлем на землю. Я заметила, что обе команды наблюдают за нами. «Тайд» стал свидетелем потери нашего ребенка и точно знал, что я оставила их квотербека одного. Судя по улыбкам на их лицах, мое возвращение принесло им огромное облегчение.

Сначала я почувствовала его запах – мяты и мыла, – который развевался по ветру. Затем Ромео оказался передо мной, глядя сквозь длинные чернильно-черные ресницы туда, где я стояла на высокой трибуне.

Он заставил себя сглотнуть и прохрипел:

– Привет, Мол.

Я прикусила губу, чтобы унять дрожь.

– Привет тебе.

– Подаришь мне свой сладкий поцелуй на удачу?

– Если ты этого хочешь.