– Что ты делаешь? – прошептала Эли. – Ты же разрушаешь магию момента.

– Здесь очень темно. – Спенсер отдернула шторы.

– Нет. – Элисон сникла. – Так и должно быть. Гипноз работает только в темноте.

– Да ладно, не выдумывай. – Жалюзи застряли, и Спенсер, бурча себе под нос, пыталась с ними справиться.

– Не спорь.

Спенсер уперла руки в боки.

– Я хочу, чтобы было светлее. Может быть, всем этого хочется.

Элисон обвела взглядом остальных. Девочки послушно сидели с закрытыми глазами.

– Знаешь, не всегда все должно быть по-твоему, – не унималась Спенсер.

Элисон хохотнула.

– Задерни шторы!

Спенсер закатила глаза.

– О боже, прими что-нибудь успокоительное.

– Ты считаешь, это мне требуется успокоительное? – возмутилась Элисон.

Какое-то время они буравили друг друга взглядами. Это была одна из тех нелепых стычек, которые обычно вспыхивали на ровном месте, когда они начинали спорить о том, кто первым увидел новое платье поло от «Лакост» в универмаге «Нейман Маркус» и насколько вульгарно смотрится медовое мелирование, но сейчас все выглядело гораздо серьезнее. Как будто на кону стояло нечто большее.

Наконец Спенсер указала на дверь:

– Уходи.

– Отлично. – Элисон стремительно выскочила на улицу.

– Вот и хорошо! – Но уже через пару секунд Спенсер бросилась следом за ней. Вечерний воздух был неподвижен, и в большом доме еще не включали свет. Кругом разливалась тишина, даже сверчки молчали, и Спенсер слышала собственное дыхание. – Постой! – воскликнула она, хлопая дверью. – Элисон!

Но Элисон как сквозь землю провалилась.