Пришлось сложить все добро на скамейку.
Джек сел рядом, покорный, как ангел, Таня порылась по карманам, нащупала телефон, но на звонок не ответила.
Не успела. Ее внимание привлекла компания у дороги.
Три крупных чувака в татуировках и с лицами, которые издали можно было бы принять за кирпичи, стояли вокруг психа, что-то не очень любезно ему навязывая.
Надо признать, что псих держался молодцом, хотя парни явно не были настроены на дружеский разговор. И, да, они были крупнее психа, хотя, казалось бы, куда уж.
Таня взяла Джека и начала вместе с ним красться к дороге, прячась за первые попавшиеся кусты. В их дворе таковых почти не имелось, так что детская площадка с горками и качелями пришлась кстати.
Если бы Таню увидел кто-то со стороны, то явно вызвали бы ей скорую помощь. Или полицию. Но никого не было, только Таня, Джек, и эта жуткая компания, к которой ей вообще-то не стоило подходить.
Но она все-таки рискнула. Потому что чувство самосохранения, очевидно, испарилось из Тани в тот момент, когда она выпрыгнула из мамы и издала свой первый звук.
Она прислушалась. Разговор был из разряда «Ни хера не понятно, но очень интересно».
Самый крупный амбал напирал на психа, как бульдозер.
– Ты кого из себя тут строишь, Егорушка? Ты же знаешь – я тебе шею перекушу на раз-два.
Псих прыснул, как будто эта угроза была для него сродни щекотке.
– Ты об меня зубы сломаешь.
Амбал шагнул вперед, руки его потянулись, чтобы схватить психа, но двое друзей удержали его, хватая за куртку.
– Тише, тише, брат, не на людях, – услышала Таня.
– Да, Костик, не на людях, лучше в темной подворотне толпой, для вас ведь так привычнее?
– А ты по подворотням ночами не шляйся, мало ли чего.
– Отвали от меня, – псих скрипнул зубами.
Таня увидела его глаза в этот момент, и вся мощь этих трех ребят вокруг него внезапно поблекла. Они показались какими-то прыщавыми подростками на школьной дискотеке. Псих полыхал. От него за метры несло злостью, яростью и дикой, лютой энергией, которой пришибло даже Таню, стоящую в стороне.
Последовала пауза.