– Тебя псих подослал, верно? Сам куда-то смылся, а тебя оставил следить за мной. Точно. Ты – его шпион.

По всему выходило, что пес понятия не имел, о чем шла речь, а Таня почувствовала себя так, словно всю жизнь с психом пролежала на соседних койках в дурдоме.

Она взяла кусочек мяса и протянула его на ладони собаке.

Та осторожно, не задевая кожу Тани зубами, взяла угощение и проглотила, не жуя.

– В следующий раз растягивай на подольше, – сказала она, вздохнув. – Я всегда так делаю, когда ем что-то вкусное, что вот-вот закончится.

– Ты что, ведешь беседу с Джеком? – послышалось сзади, и Таня, обернувшись, увидела психа во всей его красе – с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами и в майке, испачканной машинным маслом.

– Джек?

– Назвал его в честь моего любимого напитка.

– Сильно. И, главное – очень уважительно к псу.

– Джек согласен, что ему это имя подходит.

Таня помотала головой.

Псих прошел на кухню, встал у плиты. Ему здесь было не место в таком виде, но Таня не хотела его прогонять. Почему-то именно сегодня, в наполненное уютом воскресенье, ей не хотелось ни с кем ссориться: ни с психом, ни с собакой. Прямо-таки чудеса.

Таня помешала готовящееся в казане мясо и чуть подсолила его.

– Вкусно пахнет, – сказал псих.

– Если ты соизволишь помыться, то я угощу тебя моим пловом.

– Я и так собирался мыться.

– Кто тебя знает?

Джек ткнулся психу в руку носом, и тот погладит его по довольной морде.

– Ладно. Пойду в душ.

Он ушел, а Таня вдруг уставилась перед собой, не понимая, что это такое происходит. Она что, только что целую минуту нормально общалась психом?