Рука психа на ее плечах уже не казалась такой тяжелой.

Полли пихнула ее локтем в бок с другой стороны:

– Давай, Мальцева. Расслабь свои булки хоть раз в жизни.

Таня посмотрела на нее – впервые за долгое время такую счастливую, довольную и улыбающуюся. И кивнула, чувствуя, как узел в груди ослабевает.

Музыка играла все громче.

Парень на помосте выкрикивал правила гонки, которые, скорее всего, знали все, кроме него. Таня оглядывалась, думая о том, насколько законно им всем вообще здесь находиться.

– В этом году мы немного изменили маршрут, потому что наши друзья в погонах лютуют сильнее прежнего! – толпа рассмеялась. Таня закатила глаза – ага, очень законно, все ясно. – Но мы-то знаем, что делаем, так ведь, народ?!

– Да!!

– Ну и конечно же, наш лидер, как обычно, все разрулит! – он посмотрел сквозь толпу, и Тане на секунду показалось, что прямо на нее. – Ну что, лидер, скажешь нам пару напутственных слов?!

Она обернулась, ища взглядом того самого лидера…

И только потом до нее дошло.

Господи, вашу мать, да неужели...

Псих.

Он стоял позади, обнимая Таню за плечи.

Стоял и смотрел перед собой на помост, сквозь людей и чужие улыбки, смотрел со светящимися глазами и как будто даже с какой-то отцовской гордостью за все происходящее.

– Пожалуйста, скажи, что он говорит не о тебе, – попросила Таня, поворачиваясь.

Псих виновато пожал плечами.

– Как я могу солгать?

Он коснулся губами Таниного лба, а потом отпустил ее. Подмигнул напоследок и, совершенно обворожительно улыбаясь, стал продвигаться через толпу к помосту.

– Гос-по-ди, – задыхаясь, прошептала Полли Тане на ухо. – Ты умудрилась замутить с местным Домиником Торетто.