— А коллеги?
— Вроде ничего.
— А кормят как? Господи, ну что я должна каждое слово тянуть из тебя клещами?
— В деревне есть ресторан с рето-азиатской кухней.
— Рето-азиатской?..
— Карри из оленины, пикантное сатэ из косули с арахисовым соусом…
— Жуть.
— А по-моему, очень даже занятно… Послушай, мне тут стучат в дверь…
— А кто это может стучать?
— Представления не имею.
— Перезвони потом.
— Хорошо.
— Только обязательно!
— Конечно.
Соня положила трубку. Вернувшись в ванную, она вынула пробку из ванны и выпустила воду. Потом накинула на клетку покрывало и включила свет. «Может, мне все же стоит наконец заняться своими волосами…» — подумала она, посмотрев в зеркало.
3
Туман все еще висел низко над землей, но дождь перестал. От дома Джана Шпрехера уже можно было обозревать окрестности до самого «Гамандера». Шпрехер сидел на скамейке перед хлевом и смотрел в старый армейский бинокль. Со вчерашнего дня в отель начали приезжать гости. Несколько минут назад к нему подъехал «Рено Эспас». Из него вышли мужчина и женщина, потом трое… нет, четверо детей. «Дорогое удовольствие — с четырьмя спиногрызами в такой шикарной ночлежке!» — отметил про себя Шпрехер. Навстречу им вышел Юго, в форменной фуражке, в зеленом фартуке, все чин чином. Отец открыл багажник и начал выгружать вещи. Юго помогал ему. Но самые тяжелые чемоданы понес отец. «Я бы на его месте и пальцем не пошевелил, — подумал Шпрехер. — При таких-то ценах! Триста с лишним франков за номер! В день!..»
Багаж тащила вся семья. Из холла навстречу гостям вышла Молодуха. Она показала на Юго и что-то сказала. Наверное, что таскать чемоданы — его работа и что ему за это платят. Гость рассмеялся и что-то ответил. Наверное, что чемоданы совсем не тяжелые. Однако поставил чемоданы на землю и протянул Молодухе руку. Юго тем временем внес в холл два чемодана и вернулся за теми, которые нес мужчина.
Шпрехер сунул бинокль обратно в засаленный кожаный футляр и повесил его на гвоздь, вбитый в дверь хлева. Потом занялся уборкой навоза.
Еще во время эфлеража Соня поняла, что мадам Ланвэн ей противна. Эфлераж — это техника, которой начинается и заканчивается классический массаж. А Соня в этот день не могла себе позволить ничего, кроме классического массажа. Она специализировалась на некой комбинации классического массажа и шиацу, но на это у нее сегодня не было сил. «Если ты не ощущаешь свою хару, ты не можешь делать шиацу», — гласила первая истина, которую ей открыл ее учитель. А Соня сегодня явно не ощущала свою хару. Ночью ей приснилось, что ее столкнули откуда-то сверху прямо в бушующий водопад. Она успела ухватиться за сук дерева и повисла над пенящейся и ревущей бездной, чувствуя, что пальцы вот-вот разожмутся. Когда она с криком проснулась, рев водопада не прекратился. До нее только через несколько секунд дошло, что это шум ветра, трепавшего ветви березы за окном. После этого она долго лежала без сна и думала о предстоящем первом сеансе массажа. В шестнадцать часов, мадам Ланвэн.