Майя смахнула слезы, катившиеся по ее щекам:

— Самуэле, я люблю тебя так сильно, что у меня болит душа…

Она не договорила, потому что он припал к ее губам, а она поцеловала его в ответ.

— Я люблю тебя, — пробормотал Самуэле у ее волос, когда они наконец отпрянули друг от друга, чтобы отдышаться. — Я уже признавался тебе?

Она взяла его за руку и поднесла к своим губам, наслаждаясь тем, как темнеют его глаза.

— О некоторых чувствах нельзя говорить слишком часто. У тебя синяки под глазами, мой милый…

— Я не спал ночью, размышляя, каким дураком был. Зная, что ты очень устала, я не решился будить тебя. Как Маттио? Вчера вечером он был очень расстроенным.

— Я думаю, у него немного болел животик.

— Ты станешь прекрасной матерью. Криштиано был бы таким замечательным отцом! А я часто не знаю, что делать.

— Ты отличный отец, Самуэле. Никто не полюбит Маттио так, как ты. Кстати, если бы я могла любить тебя больше, чем сейчас, я бы полюбила, — хрипло прошептала она, глядя на него с желанием. — Если бы только Виолетта…

— Я уже избавился от этой проблемы. Не буквально. — Он рассмеялся, увидев выражение ее лица. — Хотя мне этого хотелось, — сухо прибавил он. — Когда она узнала, что мы с тобой поженимся и подадим заявление на полную опеку, она поняла, что проиграла. Однажды она уже бросила Маттио, поэтому согласилась принять деньги. Оказывается, у каждого человека есть цена.

— Ты наверняка заплатил ей кучу денег.

— Деньги не важны. Самое главное, что она разрешила нам официально усыновить Маттио. Он станет нашим законным ребенком, как и другие наши дети, и все они получат равное наследство.

— У нас будут еще дети?

— Тебе нравится эта идея?

Майя кивнула.

— Я буду любить их одинаково, — пообещала она с мокрыми от слез глазами. — Если они вырастут и станут такими же, как их отец, я не смогу их не любить.