Временами Самуэле чувствовал на себе недружественные взгляды, но ни один из них не мог сравниться с явным отвращением, с которым на него смотрела незнакомка.
Он поймал себя на том, что задается вопросом: как надо поступить, чтобы она улыбнулась?
— И никогда, — процедила Майя сквозь жемчужные зубы молодому художнику, — не позволяй никому оспаривать твой талант.
— Все в порядке… — начал художник.
Она прервала его:
— Никогда не оправдывайся за чью-то грубость и не позволяй никому влиять на тебя. Ты должен верить в себя.
Самуэле распирало от раздражения и веселья. У этой женщины явно проблемы, но это не его дело.
— Ты его девушка или его психолог?
— Я человек, который не любит нахалов, — усмехнулась Майя. — Привык самоутверждаться на котятах? — Она округлила глаза в притворном восхищении. — Такой большой и крепкий мужчина. Что случилось? Тебя бросила подружка?
— Хочешь занять ее место? — огрызнулся он и с удовольствием заметил, как она покраснела.
— Размечтался!
— О, я умею мечтать, — сладко протянул он.
— Плевала я на твои мечты, — надменно возразила она. — И на твои пошлые комментарии.
Свет снова погас без предупреждения, и в темноте послышался звон разбитого стекла, смех и крики.
В темноте Майя почувствовала на губах легкое касание, словно мимо них пролетела бабочка. Она вздохнула и вздрогнула, потянулась вверх, желая прикосновения, но быстро образумилась.
Свет снова загорелся.
Мужчина ушел.
Она моргнула, когда молодой художник с восхищением вручил ей рисунок.
— А ты свирепая!
— Не то слово! — Беатрис подбежала и обняла ее. — Прости за то, что я наговорила тебе раньше.