Больше у Юрия Петровича не имелось вопросов, не исключено, что в будущем они появятся, а пока надо бы еще с одним воздыхателем потолковать. Крайний попрощался, попав в сад, несколько минут постоял, восхищаясь свежим воздухом и особой атмосферой, которая бывает лишь в заповедных местах, к коим он причислял сельскую местность.

Крайний открыл дверцу машины, да так и замер, глядя вдаль. Как же тут не замереть, когда идет… цаца на каблуках! Оп-ля, она заметила его. Замедлила шаг, потом вовсе остановилась, не дойдя метров пять. Не спуская с нее глаз, Крайний шагнул навстречу и с услужливой улыбкой открыл заднюю дверцу, приглашая девушку в салон автомобиля.

Попалась Санька, конечно, классически – не отвертишься, мол, шла мимо или случайно забрела в этот район. Сюда не забредают, а приезжают на общественном или личном транспорте. Вздохнув и не скрывая досады, она залезла в машину, Крайний захлопнул дверцу, сел за руль и, натягивая ремень, ехидно поздоровался:

– Здравствуй, внученька. Рад-рад, что встретил тебя, дорога будет нескучной. А тебе как повезло – отсюда до ИВС далеко.

– Что такое ИВС? – насторожилась Санька.

– Изолятор временного содержания. Я тебя туда определю. На сутки. А потом еще на двое.

– За что? – вытаращилась «внучка».

– За помехи следствию, – разворачивая машину, рявкнул Крайний. – Я тебя предупреждал, чтоб не лезла? Предупреждал, что это может быть опасно для жизни? Или ты меня за своего дедушку держишь, которого слушаться необязательно?

– Но я…

– Молчать! Теперь узнаешь, кто я! Посидишь, авось не понравится там, в следующий раз крепко подумаешь, прежде чем лезть в игры с убийцами.

– Не имеете права, – робко сказала она.

– Я? Ха-ха-ха-ха… – расхохотался Крайний. – Если б ты, детка, знала, сколько раз я нарушал чужие права. А ну говори, чего притащилась к Трипольскому? Хотела разведать, не он ли убил? Так он даже мне не сказал.

Дед был достаточно зол, чтоб любое ее слово добавило ему злости, но Санька набралась смелости и нагло выдвинула ультиматум:

– Если засадите меня в свой ИВС, не расскажу, кто и где украл полотенце Глеба, а потом отдал убийце.

Юрий Петрович свирепо глянул в зеркало над лобовым стеклом, но Санька смотрела в окно и не заметила молний из его глаз. Вот так девочка попалась! Когда говорят «упрямый», возникает образ агрессивного человека, подобного ослу или быку. Санька не агрессивна, но ослиного упрямства у нее хватило бы на десятерых.

Для начала Крайний решил выдержать паузу, мол, я зол, страшно зол. Приехав в район, где располагалась прокуратура, он остановился у кафе, велел Саньке выходить, потом привел ее в зал и приказал сесть за столик. Она сняла свою дурацкую куртку и повесила на спинку стула, потом села, Крайний мимоходом оценил ее фигуру и поставил «пять». «Пять», «пять» – не меньше.

– М-да… – выразил он оценку, которая Саньке показалась отрицательной. – Ну-с, что будешь пить?

– Хотите напоить меня и выведать, кто вор? – разгадала она его намерения.

– Предлагаю кофе или чай, так как сам не пью. Давно. И тебе пить не советую, женщины быстрее спиваются. А про вора ты мне сама расскажешь. Ну, так что пьем?

– Чай.