Там, где только что стоял  парень, виднелась карта. Я придвинулась к ней и посмотрела на надпись: "Лонде-Бри". Последняя надежда рухнула в один момент.

Все сходится: Равен Галбрейт, именно поэтому меня привели к нему, как к главному, а не к Коулу, именно поэтому я не узнавала ничего вокруг, и именно поэтому меня до сих пор не нашли хранители Эстера. И вряд ли будут искать в Амхельне…

Теперь ясно, почему все так смотрят. Я здесь чужачка. От навалившейся безысходности хотелось зареветь в голос, но умом понимала, что сейчас самое неподходящее время расклеиваться.

- Вот же дура! – тут же одернула я себя, заметив, как подозрительно уставились на меня женщина с ребенком, подошедшие к омнибусной остановке.

Соскочив со скамейки, я бросилась к ближайшей подворотне. В городе, где на каждом углу могли быть глаза и уши адептов Тьмы, кто-нибудь наверняка уже доложил о замарашке в форме хранителя Эстера.

- Прошу прощения, простите, - раз за разом повторяла я, стараясь не сбить никого с ног.

Проскользнув мимо неспешно прогуливающихся дамочек в длинных плащах и клерков в строгих костюмах, я скрылась в проеме между плотно стоящими друг к другу кафе. После заточения даже легкая пробежка сразу отозвалась сильной одышкой.

Что же теперь делать? Прижавшись спиной к кирпичной стене, я устало уронила голову набок, наблюдая за снующими по проспектам мобилям и силуэтами снобов Лонде-Бри. Все, что я знала о столице единственного в мире государства – тут все не так, как кажется. Любой из прохожих мог оказаться адептом Тьмы. Несмотря на то, что государством официально правит Свет, за их спинами стоят темные, наподобие Равена Галбрейта. В этом я убедилась лично на кровавом балу двухлетней давности, когда впервые познакомилась с Коулом, а родственник Дина вовсе представил Харта как важного гостя.

- Риды! – тут же вслух воскликнула я. – Ева!

В памяти всплыл образ хитрой брюнетки, которую мы оставили пару лет назад наедине с истиной, что ее родители покрывают темных и, может быть, сами являются таковыми.

Можно ли ей верить? Я окинула загнанным взором переулок, где каждый кирпичик вызывал у меня подозрение.

Тогда Дин предложил кузине уехать с нами, но Ева Рид отказалась, настояв, что ее дом тут. Но я точно помнила ее слезы в изумрудных глазах, когда она узнала правду о родителях.

Резкий грохот в глубине подворотни заставил меня вздрогнуть. Я испуганно оглянулась, но так и не поняла, откуда был шум. На мгновение вновь почувствовав себя шестнадцатилетней школьницей, которая боялась всего на свете, я хотела сперва броситься наутек.

- Кто здесь? – громко спросила я, вглядываясь вглубь переулка, куда почти не доставал солнечный свет.

Эфирная завеса предупреждающе сверкнула под наручниками, и, не услышав ответа, я медленно двинулась навстречу неизвестности. Дойдя до мусорного бака, стоявшего возле выхода из кафе, я убедилась, что здесь никого нет.

Может, кто-то просто выбросил мусор? На такую мысль меня натолкнул нежный запах ванили, ударивший в нос из-под крышки бака. Еще раз настороженно оглянувшись, я неуверенно ее приподняла и чуть ли не застонала от увиденного.

- Смерть всемогущий… - вырвалось из меня, когда при виде подгоревших с одного бока пончиков в промасленной картонной коробке мой живот отозвался мучительной трелью.

Не одно двулуние меня пытали огнем, водой, металлом и совершенно несъедобной баландой. На мне одежда, которую я не снимала месяц, а родной дом оказался в невообразимой дали отсюда. Разве имело значение, где найду еду – в продуктовом магазине или внутри мусорного бака?

- Как они могут такое выбрасывать? Почти идеальные…

- Эй ты! – неожиданно прервал мое любование паренек в фартуке, показавшийся за подсобной дверью кафе. – Пошла прочь! Сейчас же вызову эпигонов!