— Не обязаны. Понимаю. Я вам не нравлюсь, а вы не нравитесь мне. Но и мне вовсе не обязательно любить всех сотрудников и начальников. Достаточно того, что я просто выполняю свои обязанности.

— В твои обязанности входит соблюдение определенных правил. — С этими словами Джоан раскрыла лежащую перед ней папку. — Не разговаривать по телефону по личным вопросам. Не использовать оборудование библиотеки для личных нужд. Не болтать по двадцать минут с читателями, забыв о своих обязанностях.

— Постойте! — Ярость уже клокотала у Даны в горле, словно гейзер. — Минутку. Выходит, она ежедневно строчила на меня доносы?

Джоан захлопнула папку.

— Ты слишком высокого мнения о себе.

— Ага, понятно. Не только на меня. Сэнди — ваша личная шпионка. Шныряет везде, выискивая нарушения.

«Ничего себе новости! — подумала Дана. — С этим пора заканчивать».

— Возможно, по части финансов наша библиотека знала и лучшие времена, но мы всегда были одной семьей, а теперь это просто контора. Даже не контора, а концлагерь, которым управляет гестаповка, имеющая личного доносчика. Что ж, доставлю удовольствие вам обеим. Я увольняюсь. Беру недельный отпуск по болезни и неделю очередного отпуска. Будем считать, что я предупредила вас за две недели.

— Очень хорошо. Можешь оставить заявление на моем столе в конце рабочего дня.

— Плевать мне на заявление! — Дана сделала глубокий вдох. — Я умнее вас, моложе, сильнее и красивее. Постоянные читатели меня знают, а вас нет. Впрочем, может, кто-то и знает, но добрых чувств к вам не испытывает. По каким-то причинам вы невзлюбили меня с самого начала. Я ухожу отсюда, Джоан, но делаю это по собственной воле. Готова поспорить, что вы тут тоже долго не задержитесь, но уйдете не сами. Вас уволит городской совет.

— Если ты рассчитываешь на рекомендации или характеристику…

Дана остановилась в дверях.

— Джоан, неужели вам хочется напоследок услышать, куда вы можете засунуть свои рекомендации?

Гнев подгонял ее, заставив бегом спуститься в комнату отдыха для сотрудников, схватить куртку и собрать личные вещи. Дана не стала задерживаться, чтобы поговорить с кем-то из коллег. Она боялась, что если не уйдет — причем быстро, — то либо разрыдается, либо начнет дубасить кулаками стену.

Оба варианта порадуют Джоан, поэтому она сразу ушла и даже не оглянулась. Оказавшись на улице, Дана продолжала идти, не останавливаясь ни на секунду. Она гнала от себя мысль, что в последний раз идет этой дорогой с работы домой. Это не конец жизни, а просто очередной поворот.

Почувствовав, что на глазах выступили слезы, Дана достала из сумки темные очки. Черт возьми, она не унизится до того, чтобы плакать на улице.

Но к тому времени, когда она дошла до двери своей квартиры, сдерживать чувства уже не осталось сил. Дана открыла дверь, с трудом переступила порог и села на пол прямо в прихожей.

— Боже, боже! Что я наделала?

Путь к отступлению отрезан. У нее нет работы, а до открытия книжного магазина еще несколько недель. И с чего она вообще взяла, что сможет управлять книжным магазином? Любить книги и разбираться в них — это не значит быть предпринимателем. С чего вдруг, ни дня не проработав в торговле, она решила открыть магазин?

Дана считала, что подготовилась к этому шагу. Теперь же, после столкновения с жестокой действительностью, стало ясно, что до готовности очень далеко.