Книги

Между игрой и жизнью

22
18
20
22
24
26
28
30

— Пусть выйдут! — с порога скомандовал вошедший в кабинет невероятно высокий парень в очках с толстой оправе.

Девять пар глаз одновременно посмотрели, сначала на наглеца, а затем на свою начальницу, очевидно ожидая, что сейчас этого идиота выгонят из кабинета взашей.

— На этом прервём наше совещание, — после непродолжительной паузы к всеобщему удивлению произнесла женщина. — Напомните, как вас зовут?

— Григорий Сергеевич, — поклонился женщине докладчик, который в данный момент стоял у стенда с изображением каких-то графиков.

— Мне нужна ваша фамилия, — вздохнула женщина, развернув своё кресло к покрасневшему молодому человеку с указкой. — А ваше имя тут абсолютно никому не интересно.

— Козлов.

— Наше совещание продолжим с доклада Козлова. А пока все свободны.

Молча, косясь на бритоголового амбала, всё это время стоявшим за спиной своей начальницы, люди в дорогих костюмах стали покидать кабинет.

— Надеюсь это что-то очень срочное и важное Антон, — наконец произнесла женщина, дождавшись, когда дверь кабинета захлопнется за последним "посетителем".

Пожав плечами, нагло ввалившийся в кабинет парень, молча положил на стол, распечатанные на принтере, картинки и флешку.

— Сама решай, насколько это срочно и важно.

3

Грохот падающей мебели и звон бьющейся посуды разбудил черноволосую девушку, которая спала на втором этаже гостиницы. Не открывая глаз, она по привычке сжала в руках свой кинжал, спрятанный под подушкой, и прислушалась к окружающим её звукам.

— Дурачьё! — раздался крик хозяина гостиницы. — Вы хоть представляете, сколько стоит только одна разбитая вами тарелка?!

— Да иди ты к лешему со своими тарелками!! Надо было раньше думать, прежде чем этот шкаф с улицы подбирать. Молись теперь, чтобы Артур тебя в тюрьме не сгноил.

— Обязательно сгноит, но вас! К вашему сведенью господа странники, я лично знаком с господином командующим. Стража!!!

— Атас!!

***

Разжав руку на кинжале, девушка потянулась в постели и сладко зевнула.

— Опять ты спишь до обеда, — раздался хорошо знакомый ей голос.