Мои плечи опустились, страх сковал тело, но губы предательски ляпнули на всё помещение.

— Можете на меня рассчитывать, Я не умею стрелять, но могу подносить патроны.

— Похвально! — вернувшийся к тому времени Миша, прилаживал какую-то штуку к чему-то, похожему на большой садовый опрыскиватель.

— Понесёшь запасную канистру с напалмом, да пару сумок с патронами.

Я словно робот послушно кивнул. Боже, что я несу. Куда мне, хилому книжному червяку тягаться с русскими крепышами. У них на лице написано призрение к смерти. Такие глазом не моргнут пристукнут любого, но долг выполнят. Их предки не раз доказывали это. Если память не изменяет, только Берлин они брали трижды.

А американцы, американцы — слабаки, всегда загребали жар чужими руками.

Я гордо поднял голову. Какая-то неведомая частичка моего естества вынырнула из небытия, предала сил. Прежде всего — я человек, плевать на прошлое. Русский дух моей прапрабабки всегда сидел внутри тихого университетского преподавателя. Я многого добился, где пасовали другие, играючи шёл к цели. Диплом с отличием, женитьба на самой красивой девушке в округе, выжил назло всему, чёрт меня побери. Выжил и сейчас не сдамся.

Веер зелёных линий на экране Семёна раскрылся, перед глазами побежала детализированная картинка внутренних помещений бункера. Где-то здесь среди бесчисленных комнат и переходов прячется наш законно избранный. Я нет, а Клара отдала свой голос на последних выборах за это ничтожество.

— Всё, хватит, — бросил Семён Александру. — Теперь по обстановке.

Русские словно по команде сорвались с мест, дверцы вертикальных шкафчиков на стенах кабины раскрылись. В ближайшем я увидел пару автоматов, несколько металлических ящиков с патронами, гроздья гранат. Всё это чётко без суеты перекочевало в мозолистые руки Саши, его товарищи тоже в мгновение ока стали похожи на ходячие арсеналы. Мне стало как-то неловко. Что я могу? Возможно, мы все ляжем костьми в этом унылом месте. Возбуждённый, лошадиными дозами адреналина, мозг работал как часы. Что поступаю правильно, сомнений не было.

Жалобно блеющий овощ теперь прошлое — моё американское прошлое. Ноги сами оторвали задницу от сидения, пальцы жадно схватили ручку контейнера с напалмом.

— Не дрейфь, док, выпутаемся.

В тот момент мне впервые не было страшно. Я даже удивился подобной перемене, двигаясь чётко словно автомат. Даже мысль, что моя жизнь, возможно, будет брошена на алтарь справедливости, не показалась тогда крамольной. Ради будущего сотни моих предков делали такое, что враги потом надолго забывали дорогу в русские пределы.

— С богом! — Семён передёрнул затвор, натянул на лицо маску противогаза. Через мгновение на меня смотрело уже три круглоглазые физиономии русских. Мне ни чего другого не оставалось, как натянуть маску себе. Необычное чувство. Опять вспомнился первый день войны, наша с Кларой подвальная эпопея. Сколько пережито: кровь, горе, полное лишений существование. Наш мир должен был сгинуть, мы сами невольно или сознательно погубили всё что имели.

Широкая спина Семёна мелькнула в овальном переходе в соседний отсек, следом потянулась наша маленькая армия. В руках Саши грозного вида автомат с неестественно длинным рожком, за плечами ещё один ствол плюс гранаты на поясе.

Нет, так нельзя, я словно голый. Контейнер с напалмом не в счёт. Граната — вот что нужно. Я покосился на парней, незаметно взял из шкафчика ребристый предмет.

Чудно. В случае чего, помогу русским. Миша помимо калашникова умудрился нацепить на спину громоздкий огнемёт, на груди на перевязи устрашающее нечто с крохотным газовым факелком на конце. Впечатляюще! Я опустил в карман ветровки гранату, рванул за Михаилом.

— Давай!

Рука Семёна в перчатке саданула по светящейся овальной панели управления дверью, та нехотя поползла в сторону, обнажая неведомый мир правительственного бункера.

— Отлично! В лицо ударил поток горячего воздуха вперемешку с гарью. Миша не дожидаясь, пока бронированная задвижка люка отползёт совсем, всадил в проём горящую струю огнесмеси.