– А зачем, ты думаешь, я тебя сюда притащил?! – в тон мне отзывается Елисей.

Распахиваю шире глаза, сердце возвращается на место. Елисей отворачивается и смотрит вдаль. Делаю несмелый шаг вперед и говорю мягко и вкрадчиво:

– Давай представим, что ничего не было. Что мы только пришли.

– Нет. Я вообще-то готовился, а ты сбила мне весь настрой.

Огорченно вздыхаю, прикрывая глаза, а когда открываю, взгляд Елисея снова направлен на меня. Озорной, с крупинками нежности, от которой теплеют щеки. Елисей достает из кармана штанов маленькую черную коробочку и открывает ее. На бархатной подложке лежат две серебристые сережки в форме колец с темным витиеватым узором.

– Парные серьги? – глухо спрашиваю я.

– В дополнение к нашим бежевым костюмам. Ты ведь хотела, чтобы все было красиво, как в романах.

– Мне главное, чтобы все было по-настоящему.

Елисей качает головой, убирая коробочку обратно в карман, и подходит ближе, берет мои руки в ладони и наклоняется вперед. Солнечные лучи гладят кожу, сердечный ритм учащается. Воздух вдруг становится сладким и теплым, предвкушение проносится искрами по телу.

– Уо ай нии, Лана, – произносит Елисей, крепче сжимая мои пальцы.

Дыхание перехватывает, а в носу щиплет.

– Это на каком языке? – спрашиваю я, не в силах сдержать радостной улыбки. – Японский?

– Китайский, – усмехается он. – На японском это будет… Ватаси ва аната га дайске дес.

Приятное удивление обнимает душу. Елисей сейчас слишком милый.

– Ты правда готовился?

– Переводчик может все.

– А что еще знаешь?

Он склоняет голову, загадочно улыбаясь:

– Вообще-то я хотел бы услышать ответ.

– На блатном устроит?