Обмениваемся кивками и нежными взглядами. Елисей уходит, и я закрываю дверь на замок, желая, если честно, хорошенько приложиться об нее головой. Ну и вечер…

Папа отвлекается от экрана телефона, когда я прохожу мимо дивана в гостиной, и внимательно смотрит на меня. Взмахиваю рукой, разрешая ему говорить.

– Я одобряю. Хороший парень.

– Ты это из вашего молчания понял?

– Мужчину красят не слова, а поступки.

– А забор красит краска, – едко вворачиваю я.

– Вы поссорились?

– Нет.

– Если нужна будет моя помощь или совет…

– Я знаю, папуль. Спасибо.

– Вы с Катей не голодные? Закажем пиццу? – с энтузиазмом предлагает папа.

– Уже десять, девочки не едят в такое время.

– Ее привезут к одиннадцати, – с готовностью парирует он.

– Тогда можно, – усмехаюсь я. – Четыре сыра и «Маргариту», пожалуйста.

Папа подмигивает мне и утыкается в телефон, принимаясь водить пальцем по экрану. Вхожу в спальню, Катя сидит за столом и черкает что-то в тетради. Закрываю дверь, и подруга вдруг резко оборачивается, сверкнув дьявольским огнем в глазах.

– Сделай лицо попроще, – прошу я, прижимая ладонь к напряженному животу. – Меня уже трясет.

– У вас с Елисеем все хорошо?

– Да, – отвечаю я, заваливаясь в постель.

– Точно?

– Ага.