Лекс и Рия последовали его примеру и на мгновение стали похожи на Бро. Фэнгол лишь самодовольно усмехнулся. С колдовским красным пивом ужин пошел веселее. Рия, которую не покидала тихая печаль, вдруг спела одну из дриадских песен, как ни странно — смешную. В ней речь шла о дубе, который влюбился в плакучую иву и страшно боялся, что она упадет в реку. Когда девушка закончила, запел Бро — задорную песню нибелунских рудокопов, отнимающих сокровища у земных недр. После нибела эстафету подхватил чародей. Его песня была длинной и запутанной, и никто из слушателей ничего не понял.

Лекс петь не умел. Ему шипохвост на ухо наступил. Однако когда пришла его очередь развлекать спутников, он вспомнил… балладу не балладу, а что-то вроде. Нечто, однажды услышанное в портовом притоне. Ее любили распевать морехогры — существа, которые рождались, жили и умирали на борту своих многопалубных галер, чьи экипажи не страшились штормов Бескрайнего океана. Из-за того, что морехограм все время приходится перекрикивать свист ветра и грохот волн, голоса у них звучат громко, как корабельные рынды, и настолько же ритмично. Так что даже лишенному музыкального слуха наемнику было не очень трудно воспроизвести их пение.

Раскачиваясь и отбивая такт ладонью по колену, Лекс затянул:

— Ну и дальше в таком же духе, — оборвав немелодичное свое пение, сказал наемник.

— Как страшно, — жалобно простонала дриада и тут же полюбопытствовала: — А кто такие свиреллы?

— Это такие хищники, вроде морских псоглавцев, — пояснил Лекс. — Они подманивают свои жертвы мелодичным пением, а потом набрасываются, пробивают несчастным головы и высасывают мозг.

— Какие ужасы творятся в вашем большом мире, — тихо произнесла Рия. — А у нас в лесу было так хорошо…

— Неужто свиреллы и морехогров подманивают? — деловито осведомился Бро. — Они же почти глухие.

— Нет, — отозвался наемник. — Они просто набрасываются на корабли морехогров, потому что у тех на борту не только взрослые могучие мужчины, но и подростки, женщины, старики, младенцы… Именно до них пытаются добраться свиреллы.

Его слушатели поневоле со страхом посмотрели на безмятежную гладь реки, посеребренную лунной дорожкой, словно оттуда на берег могли вылезти свирепые морские хищники. Лекс даже пожалел, что затеял этот разговор. Как ни странно, его выручил нибел. Без всяких предисловий он вдруг спросил:

— А куда, если не секрет, направляется вся честная компания?

— До ближайшего селения, — ответил наемник, радуясь, что можно будет сменить тему.

— О, так ближе всего будет Драконий рынок!

— Нам он как раз без надобности.

— Это как посмотреть… — вдруг проговорил чародей.

— Что вы этим хотите сказать, многоуважаемый Фэнгол? — осведомился Лекс.

— Только то, что хороший дракон нам бы пригодился…

— Вы собираетесь оседлать его вместо сломула?

— Нет, сломула мы купим обязательно, — сказал чародей. — И может, даже двух, но… Они нам не помогут пробиться через Великую Грибницу.

— Бро не ослышался? — вскинулся нибел. — Его добрые спутники собираются прорываться через территории спорков?