Кетхен: Хотите знать, как отличить любовь от страсти?

Фауст: Хотелось бы, коль нету возражений.

Кетхен: Никак.

Фауст: Никак?

Кетхен: Никак, ваша милость. Ведь если кто-нибудь узнал бы, как можно отличить одно от другого, то, подумайте сами, от скольких несчастий и бед мы смогли бы тогда избавиться… А сколько разбитых сердец не были бы тогда разбиты?.. А скольких можно было бы избежать несчастных браков!

Фауст: Неужто, они так похожи, Кетхен?

Кетхен: Как сестры-близнецы. Так что если одного сразила искренняя любовь, а другого страсть, то их сердечные чувства нельзя будет отличить друг от друга, так они похожи.

Фауст: И что это за чувства, Кетхен?

Кетхен: Вы шутите, ваша милость!

Фауст: Нисколько.

Кетхен: Но это знает даже ребенок… Сначала сладость, после жар, потом бессонница, а после холод и страх лишиться своего обожаемого предмета, лихорадка, бессонница, ревность, озноб, и снова сладость, сладость, сладость, как будто ты попал в бочку меда и в ней сейчас утонешь… Вы, правда, этого не знали, ваша милость?

Фауст: Боюсь, что проведя столько лет за изучением наук, я слегка отстал от общего теченья жизни… Спасибо, Кетхен.

Кетхен: Не за что, ваша милость.

Фауст (рассеяно): Прощай.

Кетхен: Прощайте, ваша милость. (Скрывается за дверью.)

Фауст (какое-то время идет в задумчивости по лаборатории, затем, остановившись, негромко): Итак, сначала сладость, после жар, затем бессонница… Нет, не бессонница, а холод, озноб и ревность… Тьфу, черт!.. Запутался…(Бормочет). Сначала холод, потом бессонница, озноб и сладость… Нет, сначала страх, потом бессонница, озноб и лихорадка…(Сердито). Довольно, Фауст!.. Похоже, ты забыл о книге, в которой сказано, что совершенная любовь не знает страха… А это значит, что любовь есть риск, неведомая область, куда вступая, ты можешь или все приобрести, или же все потерять, где требуется мужества не меньше, чем пред лицом чумы иль в рукопашной схватке, цена которой жизнь… Ах, Фауст, Фауст…

Кетхен (появляясь на пороге): К вам господин Вагнер, ваша милость.

Фауст: Зови.