Глава 12

Оставшись наедине, следователь с Сашей сердечно пожали друг другу руки. Теперь они могли свободно пообщаться. И где-то Саша был даже благодарен Дмитрию Григорьевичу за его быстрое исчезновение.

– Мне показалось или он попросту сбежал от расспросов?

– Тема отца для него является болезненной. Дело в том, что отец их с матерью в свое время бросил. Завел себе сначала одну жену, потом другую, третью. Иногда жил на два или даже три дома, благо доходы позволяли. Но не о нем речь. Ты мне вчера рассказывал что-то про Василия, сына Степана?

– Не сына, а внука.

– Можешь повторить, что тебе удалось узнать об этом человеке?

Саша охотно повторил. Но из головы у него по-прежнему не шел вопрос: неужели следователь прикатил к дому Дмитрия Григорьевича исключительно из-за желания поговорить с тем о его отце и спросить насчет кладбища?

Что-то тут было не то, но Саша тщетно силился понять, что именно.

– Баба Маня еще и фотографию Степана передала. Сказала, что Василий один в один Степан в молодости.

– Покажи мне ее, – потребовал Коршунов.

Фотографию он взял и, разглядывая, как-то странно покряхтывал.

Саша был готов поклясться, что следователю очень нравится то, что он видит перед собой. Хотя, казалось бы, какой прок от старой черно-белой, пожелтевшей от времени фотографии? Нужно было еще вчера передать ее Екатерине Прокофьевне. Но следователь был сейчас в таком восторге, что Саша был даже рад, что вчера этого не сделал. Ему было приятно, что сумел такой малостью порадовать хорошего человека.

– Значит, один в один, говоришь? – уточнил Коршунов, возвращая фотографию Саше. – Тогда нужно будет эту фотографию показать Светлане, а также в Доме ветеранов сцены. Возможно, кто-нибудь и припомнит, что этот человек крутился возле погибшей артистки. Сможешь?

– Запросто!

И тут же Саша спохватился:

– Значит, Василий и впрямь существует.