– Нет, ты это слышал? – шепотом спросила она у него. – Какие идейные детишки у тебя получились. И что нам теперь делать?

– Это я у тебя спросил.

– Не мог потихоньку это дельце обстряпать, – снова зашептала Лиза. – Зашел бы в администрацию, потом вышел с довольным видом, руки еще мог потирать и весело бы нам заявил, что все в полном порядке, с администратором тебе удалось договориться. Никто бы из сопляков ничего даже не заподозрил!

– Теперь-то уж чего об этом говорить. Надо что-то решать.

И старшие снова замолчали. Олег с Фимой тоже не открывали рта.

Молодежь до сих пор не пришла в себя от потрясения, что отец с теткой, оказывается, для достижения своих целей способны пойти на обман.

– Это не наши цветочки, – внезапно произнесла девочка.

Виктор вздрогнул и взглянул на дочь.

– Что?

– Я говорю, что мы с бабушкой эти цветочки сюда не приносили.

И девочка указала на букетик искусственных незабудок, воткнутый в землю возле креста. Такие в большом ассортименте продавались перед входом на кладбище. Были там и белые, и розовые, и даже красные, в природе никогда не встречающиеся, но неизвестный даритель предпочел выбрать наиболее приближенный к натуральному цвет.

– Мы с бабушкой цветов не приносили, зато всегда приносили баночку, в которую бабушка еще дома резала селедочку. Выбирала такую рыбину, в которой обязательно были молоки. Ее покойный муж Степан их обожал. Не мороженое, не шоколад или торты, сладкое он на дух не переносил, а именно селедочка с молоками. А цветов мы сюда не приносили. Это кто-то другой навещал Степана, и было это совсем недавно. Мы с бабушкой пару недель назад приезжали, этих цветочков тогда еще не было.

Это было уже кое-что обнадеживающее. И Витя с Лизой переглянулись. Если могила Степана была посещаема, значит, кто-то из его родни был жив и хранил память об этом человеке.

– Можно найти этих людей, – продолжила развивать свою мысль Фима. – Скорее всего, это близкие погибшему Степану люди. Вряд ли кто-нибудь посторонний стал бы так долго хранить память о нем. Все-таки семьдесят лет прошло с тех пор, как он умер.

– Родня наверняка.

– Может быть, если мы найдем родственников Степана, то они не станут возражать, чтобы бабушка упокоилась рядом со своим мужем?

– Ладно, – произнес Виктор. – Но кто этим займется?

И он искоса взглянул на детей:

– Мне надо на работу. Лизе тоже. Мы и так потратили с ней слишком много времени на все эти поездки. А родственников Степана мало найти, к ним нужно съездить, может быть, даже не один раз, ведь прежде, чем перейти к просьбам, с ними нужно хоть как-то подружиться.

– Мы с Фимой можем!