— Товарищи адмиралы! — командир лодки капитан 2-го ранга Осипенко среагировал первым.

Матросы и офицеры вскочили, гремя стульями и табуретками, адмиралы замешкались.

Главком сориентировался быстро и доложил, согласно уставу.

— Товарищ Первый секретарь! В ходе инспекции объекта проводится встреча с личным составом!…

— Не надо, не надо, — прервал его Хрущёв. — Я в курсе. И насчёт вещевого довольствия — тоже. И насчёт нарушений правил радиационной безопасности. Бардак на объекте, товарищ главком.

— Так точно, товарищ Первый секретарь! Я уже приказал разобраться! Виновные будут наказаны!

— Знаю я, как у вас разбираются. Наказаны будут не виновные, а доложившие, — сказал Никита Сергеевич. — Значит, так. Товарищ Фокин. Как говорил генералиссимус Суворов, «любого интенданта, прослужившего 10 лет, можно вешать без суда». Список интендантов, ответственных за вещевое довольствие на объекте, представите завтра моему помощнику товарищу Шуйскому. Лично. Пропуск в Кремль вам закажут.

— Есть представить список, — ответил начальник штаба адмирал Фокин.

Кто-то из матросов в заднем ряду шёпотом произнёс:

— 3,14здец подкрался незаметно…

— Молчать! — так же шёпотом шикнул один из офицеров.

— Товарищ Жильцов, — продолжил Первый секретарь ЦК, — могу я вас попросить изложить ваши предложения по контрактному комплектованию экипажей в письменном рапорте?

— Так точно, товарищ Хрущёв! Сделаю! Кому передать рапорт?

— Гм… По команде передавать не стоит — может «затеряться», — задумчиво произнёс Никита Сергеевич. — Вот что, передайте рапорт академику Александрову. А я его предупрежу.

(А.П. Александров в это время присутствовал на стенде в Обнинске почти ежедневно.)

— А это вам от меня, берегите своё здоровье и своих подчинённых, — Хрущёв вытащил из кармана импортный дозиметр и вручил капитан-лейтенанту.

— Служу Советскому Союзу! — ответил Жильцов.

Предложение по комплектованию экипажей контрактниками было принято под нажимом Первого секретаря ЦК уже в 1956 году. (АИ) Интенданты потом поминали Хрущёва главным образом матерно, но уже будучи на гражданке.

В этот визит в Обнинск Хрущёв принял ещё одно важное решение — закрыл разработку самолёта с прямоточным атомным двигателем. Работа велась также под общим руководством академика Александрова, при непосредственном участии Рыбинского КБ моторостроения А.М. Люльки. Эксперименты по этой тематике тоже проводились в Обнинске, причём в ходе этих работ неоднократно и грубо игнорировались правила радиационной и химической безопасности.

Горячий газ от камеры сгорания реактивного двигателя, с температурой более 1600 градусов в ходе эксперимента подавался через блок урановых тепловыделяющих элементов, прокачивался через него, и выбрасывался прямо в атмосферу. Блок был выполнен из керамики на основе оксида бериллия. Под действием горячих газов керамика трескалась, от неё откалывались куски, то мелкие, а то и крупные.