Недоверчивые серебряные глаза заглядывали в его глаза пугающе пристально.

— Хорошо, — сказал Шан наконец, а потом добавил: — Искры.

Подняв руку, он дотронулся до щеки Эр Тома.

— Мягко. — Он широко улыбнулся. — Джерзи колется.

Эр Том закусил губу. Конечно, Джерзи Энталья бородат — он ведь землянин-мужчина. Но почему сын Эр Тома йос-Галана знаком с тем, какое на ощупь лицо у постороннего мужчины?

Он вздохнул и заставил себя взглянуть дальше своего первого возмущения. Джерзи Энталья в какой-то степени занимал место приемного отца ребенка. И свидетельство того, что он успешно справлялся с этой ролью, сейчас перед Эр Томом: активный, умный, добродушный и смелый мальчик. Что должен Эр Том йос-Галан испытывать к Джерзи Энталье, как не уважение и благодарность за дар, которому нет цены?

— Пойдем, — сказал он сыну — очень мягко. Выпрямившись, он взял детскую ручонку в свою и повел мальчика по кораблю. На этот раз тот не сопротивлялся.

Шан сидел на стуле около автоврача и с любопытством смотрел, как Эр Том закатывает ему рукав и брызгает на кисть и предплечье антисептик.

— Холодно!

— Только на секунду, — пробормотал Эр Том, вводя команды на пульт автоврача. Наклонившись к сыну, он положил руку ему под подбородок и повернул к себе его личико. — Сейчас тебе может быть чуть-чуть больно. Ты можешь быть очень храбрым?

Шан подумал.

— Попробую.

— Хорошо.

Эр Том опустился на одно колено рядом со стулом и обхватил пояс Шана рукой. Другой рукой он ввел детские пальчики в элемент для анализов.

— Руку вот сюда… Так. А сейчас не двигайся, денубиа.

Он прижался щекой к мягким волосам, поднял свободную руку, чтобы ласково подергать мочку уха. Глаза его были устремлены на табло. Как только стрелка дошла до красной риски, он быстро и ловко сжал ногтями мочку уха Шана, так что тот изумленно вскрикнул.

— Мирада!

Автоврач дал сигнал, что процедура закончена. Табло потребовало три минуты для анализа и сравнения. Эр Том стремительно встал, подхватив Шана со стула и закрутив вокруг себя.

— Отлично, мой храбрец! — воскликнул он на низком лиадийском и услышал, как его сын радостно верещит. Он поставил его на ноги и подал руку, вовремя вспомнив, что нужно говорить на земном. — Показать тебе кое-что?

— Да! — охотно ответил его сын и взялся за его руку, чтобы вернуться в кабину пилота.