- Сомневаюсь, что Маша получила то, что заслужила, и что ей не отсыпали щедро лишнего.
Бред, всё бред. Алёна просто не любит маму, потому и оговаривает её. Впрочем, у них это взаимно. Может, у судьи были какие-то аргументы или даже личные счёты?
- Кстати, как специально, ей выбрали колонию очень далеко от дома. А учитывая, что отец лежал парализованный после инсульта, мама не могла проведывать её до его смерти.
- Ага, и колонию ей выбрала мама?
- Слишком много странных совпадений. Ты знаешь, что в колонии Машу ни разу не обследовали? Ни одного УЗИ, никаких анализов не делали! Хотя были все показания, да и протокол ведения беременных в зоне не отличается от общепринятого.
- Хочешь сказать, что и врачей мама подговорила?
- Нет, тут, я думаю, девочке просто не повезло. Увы, таково медицинское обслуживание заключённых и отношение к ним в нашей стране. В колониях права человека – это пустой звук. Дальше больше. Когда у неё начались роды, её приковали наручниками к кровати и просто ушли, оставив одну на много часов. Она говорит, что долго кричала и звала на помощь, но когда, наконец, к ней соизволил подойти врач, ребёнок уже был мёртв. После этого у неё были осложнения, она едва выздоровела. И теперь, возможно, она не сможет больше иметь детей. Думаю, что если бы она рожала не как заключённая, а как обычная женщина, всё могло бы сложиться иначе.
Последние фразы неприятно цепляют.
- Это она тебе рассказала? Вчера?
- Нет, раньше. Как-то разоткровенничались с ней. Ты вот выгнал Машу с работы, а она собирается ребёнка из детдома усыновить, ей нужна официальная работа и постоянный доход. А теперь ей точно откажут. Ты знаешь об этом?
- Нет, впервые слышу. Знаю только, что она постоянно ездит в детдом, книжки мальчику возит, сладости всякие. Я пару раз отвозил её туда. И вообще, не надо делать из меня виноватого! Это вы с ней устроили тут заговор, не сообщив мне, что она сидела. Может, если бы я был в курсе, то конфликта удалосьбы избежать.
- Ну-ну, перекладывай с больной головы на здоровую…
Разговор иссякает. Алёна молчит. Я тоже не проявляю инициативу. Да и что говорить? Я – не монстр, и мне по-человечески жаль эту дуру, если всё было так, как мне сейчас преподносят. Но если бы она на меня не наехала, то и её жизнь сложилась бы иначе. Она сама запустила цепную реакцию своих неприятностей. Так какой смысл искать виноватых на стороне?
- У меня такое ощущение, что Наталья Егоровна не искала справедливости, а просто мстила Маше за твою травму. За то, что ты не попал на тот чёртов чемпионат, за то, что не выиграл олимпиаду. Не знаю, стало ли им легче от того, что в отместку за твою сломанную карьеру они сломали жизнь девчонке.
- Алёна, не заговаривайся! Это – слишком серьёзное обвинение, ещё и в адрес моих родителей. Я уверен, что произошла какая-то ошибка, и они к этому непричастны.
Она смотрит на меня и качает головой. Не верит. Она уже вынесла свой вердикт, и её не переубедить.
- Так вот, по-моему, твоя семья уже достаточно отомстила Маше за то, что под стеклом у вас не пылится олимпийское золото. Твоё вчерашнее выступление было совсем лишним. Ну разве что Наталья Егоровна была в экстазе. Ты уж извини, но её хлебом не корми – дай вытереть ноги о какого-то простого смертного, а тут ещё и виновная во всех твоих бедах Маша попалась.
- Не преувеличивай!
- А то я не вижу, как она тут себя ведёт с персоналом клуба. Ладно, дело твоё. Но мне кажется, что ты всё-таки нормальный человек и поговорка о яблоке и яблоне – не про тебя. Маша ведь тебе нравится…
- Да ладно! Я просто с ней сплю.