- Что, всё так же голову тебе морочит? 

- Да пошёл он. Вместе со своей семейкой. 

- А что семейка? 

- Мамаша его вчера ко мне приходила. Прикинь, заявилась прямо домой без предупреждения! Я как увидела её на пороге, чуть в обморок не упала. Принесла себя, такая вся расфуфыренная. Губки поджала и начала мне рассказывать, что я не смогу сама ребёнка вырастить. 

- А чего хотела-то? 

- Думаю, надеялась уговорить меня на аборт, другого объяснения не вижу. Вряд ли она припёрлась просто поиздеваться и поунижать меня. 

- И что, так прямо и сказала? 

- Неа, но рассказала весь расклад – что у меня денег не будет и учиться не смогу, а они мне помогать не собираются. 

- Похоже на разведку боем. 

- Мне уже это всё начинает надоедать. Выставляют меня виноватой в том, что Димочка облажался с предохранением. Бред какой-то! Мужику восемнадцать лет, а ему мамочка сопли подтирает. Понтуется, строит из себя такого крутого парня, а сам – типичный маменькин сынок. Я вообще в шоке! 

На перемене Дима ко мне и просит отойти в сторону. Надо бы, конечно, ему отказать, но почему-то послушно иду за ним. 

- Маша, что это за детский сад? 

- Это ты мне объясни, что за детский сад происходит! Ты мне так настойчиво рассказывал, что я – совершеннолетняя и должна все решения принимать сама, игнорируя мамины установки. Что ж ты вчера мамочку свою подослал уговаривать меня отказаться от ребёнка? Знаешь что, иди ты к чёрту! Как повзрослеешь и оторвёшься от маминой юбки, так, может быть, поговорим! 

Слушать звон разбитых надежд – обидно, ранить душу их осколками – больно. Развернуться и уйти от любимого с ровной спиной и высоко поднятой головой – почти невыполнимая задача. Но я с ней справляюсь. И не позволяю себе опускать голову на людях. Пока никто в университете не знает о моей беременности, просто шушукаются за спиной, выдвигая самые разные предположения о причинах нашего расставания. Раньше я бы переживала из-за этого, а теперь мне всё равно. Просто очень жаль времени, потраченного не на того человека. И горько, что мой малыш будет расти без отца. 

Меня разбирает злость. Но не разрушает, а помогает собраться и вершить подвиги, словно открывается второе дыхание. С первого раза удаётся сдать вождение. Кому сказать – не поверят. Экзаменатор сам в шоке, когда я легко и уверенно сдаю задом и паркуюсь возле супермаркета. 

Получив, наконец, заветные права, устраиваюсь на работу. Развозить посылки и корреспонденцию совсем не сложно. Заодно знакомлюсь с городом глазами автомобилиста. Никогда не думала, что у нас на дорогах столько нюансов. Стоит встать не в тот ряд – и всё, прямо не поехать, нужно поворачивать, а потом кружить по соседним улицам, чтобы вернуться на свой исходный маршрут. Доходы курьера копеечные, учитывая затраты на бензин. Но даже небольшой заработок, который можно отложить на малыша, для меня сейчас очень важен. 

Дима ходит обиженный. Вокруг него быстро образуется стайка университетских девиц, готовых утешить несчастного парня. Меня это очень задевает. И хотя сама с собой я договорилась, что он для меня – пройденный этап, который нужно просто переступить, чтобы спокойно шагать по жизни дальше, глупое сердце упорно тоскует и всё ещё на что-то надеется. Где-то читала, что первая любовь – самая сильная, и женщина помнит своего первого мужчину всю жизнь. А если он ещё и отец ребёнка… И если маячит перед глазами каждый день в университете и никак не даёт о себе забыть… 

В конце марта неожиданно резко наступает весна. Прохожие меняют унылые зимние пуховики на яркую демисезонную одежду. Солнце слепит, воздух разносит весенние ароматы, хочется улыбаться. 

После занятий Дима подходит ко мне в вестибюле, берёт за руку и шепчет: 

- Идём отойдём, надо поговорить.