— Омерзительно. Хуже не бывает.

— О, тогда, наверное, мне лучше промолчать.

— О чем?

— Да так, ерунда, — отмахнулась Эмма.

— Послушай, Эмма, так не пойдет! — мгновенно взбеленилась я. — Выкладывай, что там у тебя, не то пожалеешь.

— Хорошо, — вздохнула она. — Только сядь.

— Я и так сижу! — окрысилась я.

— Хорошо, тогда я сама сяду. — Она с опаской опустилась на край стула напротив меня. Потом покачала головой: — Нет, не могу.

— Говори, или я тебя прикончу!

— По-моему, я поняла, каким образом твоя фотография с голыми сиськами попала в газету, — медленно, с расстановкой сказала Эмма.

Я пригнулась вперед, облокотясь на стол, чтобы лучше слышать.

— Джереми вернулся.

У меня вытянулось лицо.

— Как? Не может быть! Он ведь в Польше.

— Значит, в отпуск приехал.

Меня обдало жаром, затем сковало леденящим холодом. Я испугалась, что мне станет дурно.

— Вернулся, значит… — выдавила я. Во рту внезапно пересохло. — Может, он узнал, когда должен состояться суд? Неужели он бросил Кандиду и примчался поддержать меня? — Бессвязные мысли роились в моем мозгу.

Но тут Эмма протянула руку и погладила мою ладонь. Сердце мое оборвалось — я поняла: новости плохие.

— Видишь ли, Эли, — начала Эмма, — дело в том, что он… Словом, он был не один. С ним была женщина.

Я еще цеплялась за последнюю соломинку.