– Да.

– Тогда отправляемся. Гоблины достали координаты. Единственное…

Маг раскинул в стороны руки и стал неторопливо говорить в пространство, вкладывая в свои слова Магию:

– Я, Салазар Игнотус, Лорд Певерелл, лорд Слизерин, объявляю Миру: Род Вильялобос да будет уничтожен, Род Авельянеда да будет уничтожен, Род Бальестерос да будет уничтожен, Род Габилондо да будет уничтожен. Объявляю я Охоту Кровавую на кровь, плоть и магию этих родов, за истребление моих крови, плоти и магии. Кровь за кровь, Плоть за плоть, Магию за магию. Не будет мира между нами. Такова моя ВОЛЯ. Магия да рассудит нас!

Вспышка молнии, сверкнувшей в совершенно ясном небе, подтвердила слова мага. Томас вздрогнул. Прямое обращение к Магии – не игрушки, если обращающийся в чем-то не прав… скажем так, смерть станет для него не избавлением, а только началом мучений.

А подтверждение Намерения… теперь тех, кто истреблял потомков Основателей и Певереллов ничто не спасет.

Магия одобрила их смерть.

Винченцо Алонсо Вильялобос был стар. В этом году ему должно было стукнуть двести лет, круглая дата. Для мира магов, мира долгожителей – ничего из ряда вон выбивающегося… однако Винченцо чувствовал себя просто дряхлой развалиной.

Дело всей его жизни, дело всей жизни нескольких поколений его предков… все было загублено.

С детства Винченцо слышал, как его отец твердил ему о необходимости отомстить потомкам того, кто привел их Род к краху.

С детства он готовился к своей миссии… месть, растянувшаяся на века, должна была прийти к завершению еще при его жизни. Его сын и внуки, уже достаточно взрослые, должны были помочь ему, выполнив свое предназначение. Союзники делали все, от них зависящее, их вассалы также внесли свою лепту в это нелегкое дело… и на тебе!

Проклятый Слизерин!

Такой же сильный и коварный, как и тварь, изображенная на его гербе!

КАК?

КАК он смог возникнуть в этом времени?

Ведь все свидетельства говорили о том, что он мертв!

Также как и его потомки!

Нечистая кровь!

Винченцо торопливо сплюнул в сторону и сделал пальцами «козу»*. Мысли о маге вызывали у него ощущение какого-то потустороннего ужаса.

Старик поправил плед, и погладил морщинистыми руками корешок толстенной книги – Семейные хроники, погружаясь в воспоминания…