— Музыка к тем куплетам должна тоже быть навязчивая, чтобы крутилась в голове так же, как и слова.

— И это тоже могу. Все?

— Если бы все, я к тебе не пришел, — сказал я. — Второе. Мне нужна как раз баллада о эльфарах-завоевателях и угнетенных лундийцах. Да такая, чтобы, слыша ее, у народа начинались чесаться руки и сами тянулись к дреколью и ножам. Побольше красок, побольше жути и веру в победу.

— И это могу. Я так понял, ты собираешься ее пустить в народ?

— Да.

— Ну что же, — вздохнул Эйос. — Придется опять возвращаться в Сенар и превратиться в барда.

— Не придется. Обучишь меня игре на лютне, и туда отправлюсь я.

— Ты? — выпучил глаза он.

— У меня, между прочим, абсолютный музыкальный слух и хороший голос, — заметил я. — Если ты этого не знаешь, то тебе простительно, я тоже предпочитаю не показывать владение музыкальными инструментами. А почему я? Потому что на хвост сразу сядут Искореняющие и прихлебатели Вулия. Кому легче уйти от них? Менестрелю и бывшему легионеру или боевому магу высокого уровня?

— Ладно. Когда нужно это сочинить?

— Вчера. Шучу. До вечера успеешь?

— Да, если все брошу.

— Поверь, это важней, чем вон та оконная рама. Дело особой важности от рода Осгенвей. И оплата будет.

— Да ладно тебе, Гарс...

— Я сказал будет — значит будет. Любой труд должен быть оплачен. И не спорь. Жду вечером.

— Только лютню мне добудь, — попросил Эйос. — Без нее...

— Будет тебе лютня, — я вспомнил музыкальный инструмент, подвешенный на гвоздике в комнате Иль.

Для порядка — благородная дама была обязана играть как на нервах, так и хоть на одном музыкальном инструменте. Вот дам это никаким образом не позорило, им простительно. А то, что у Иль медведь на ушах топтался и лютня работала прекрасным пылесборником — еще лучше. Надо отмутить в собственность и подарить Эйосу. Нужен же деревенский оркестр? Куда в деревне без баяна?

— Пошлю кого-нибудь и тебе ее принесут минут через пятнадцать. А пока начинай писать.

— Уже, — шутливо отсалютовал двумя пальцами Эйос.