Она серьезно кивнула.

– Ты видел конец старого и начало нового цикла расширения вселенной. Случилось то, чего не предвидели ни Ормузд, ни Ариман. Континуум не разрушился, он только видоизменился.

– Ормузд, – повторил я, – Ариман.

Эти два имени вызвали у меня новую цепь ассоциаций. Я ощутил гнев, смешанный со страхом и скорбью, но не мог вспомнить, кем были те, о ком упомянула Аня, и почему их имена вызвали во мне столь сильные чувства.

– Они до сих пор враждуют, – сказала она. – Но теперь они знают благодаря тебе, Орион, что континуум так просто не уничтожить…

– Я вспомнил все свои прошлые жизни, – произнес я с торжеством. – И тебя в каждой из них.

– А теперь я буду с тобой и в этой.

– Как я любил тебя тогда!

Ее лицо озарила улыбка.

– А сейчас ты меня любишь?

– Да! – ответил я совершенно искренне, чувствуя, что и в самом деле люблю ее всем сердцем.

– Я тоже люблю тебя, Орион. Всегда любила и буду вечно любить. Даже в смерти и бесконечности…

– Но я скоро улетаю, – произнес я в полном отчаянии.

– Знаю.

Над ее плечом, за окном ресторана, я видел низко висевший над горизонтом тонкий полумесяц Сатурна. Узкая линия колец наискось рассекала его. У самой поверхности Титана, как всегда, клубилась оранжевая дымка. Высоко в небе кружил звездолет нашей экспедиции, ожидавший только разрешения на старт.

– Полет продлится около двадцати лет, – грустно сказал я.

– Я знаю. Вы летите в систему Сириуса.

– Это долгий путь.

– Не более долгий, чем те, что мы уже прошли, Орион, – возразила Аня, – или те, которые нас еще ожидают.

– Что ты хочешь сказать?