— Пил? — Я продолжал стоять перед ним.

— Пил. — Он кивнул. — Я же говорю, переживал очень.

Я принялся расхаживать по комнате, заложив за спину руки, так мне было проще «переваривать» полученную информацию. Сейчас мне открылась еще одна непонятно куда ведущая дверца в этой истории. Да уж, куда же в подобных драмах без дел сердечных? Стоило бы догадаться, еще когда мы строили гипотезы о проклятии некроманта. Какие могут быть деньги за такую работу, если они, уже добравшись до ближайшего города, спали чуть ли не на улицах, а на последние барыши все, что получилось, это купить место в караване этому хитрецу? Тут явно что-то личное, обиды обидные, мести страшные, а тут вот еще подсказка Хенгельман по двум образам призрака, ее предположение, что призрачная женщина погибла, увядая…

Стоп!

— Армус! — Я схватил его за плечи. — Демоны вас раздери, в склепе, в склепе искали ее?!

— Эм-м-м… — Он испуганно попытался отстраниться. — Конечно, с дозволения господина графа в склеп спускалась семья девушки, да и сам молодой лер тайком не раз его осматривал. Не было там ее, мертвяки одни, да и только.

Эх, а хорошая бы была догадка, я разочарованно вернулся на стульчик перед открытым сундуком, где хранились заботливо собранные вещи молодого Раха. Хоть что-то бы, хоть малую зацепку еще! Жаль, графу Десмосу плохо удавалась ментальная связь с юношей, сознание парня, с его слов, представляло полный хаос, нет там чувств или эмоций, лишь какие-то туманные образы обрывков снов, слабые сполохи непонятных воспоминаний. Вещи, к сожалению, тоже ничем не могли помочь. Ношеные сапоги с остатками раствора на них, несколько свитков с чертежами, какие-то схемы, набор непонятных инструментов, больше напоминающий увеличенную в масштабе готовальню, несколько колец и перстней явно с отцовских рук… Браслет…

— Чей это? — Я вертел в руках замысловато свитый из золотых и серебряных нитей тонкий браслетик, напоминавший своей формой замысловатые изгибы побега какого-то растения. — Вам знаком этот предмет?

— Нет. — Отец отрицательно помотал головой.

— Да. — Взгляд Армуса сверкнул чем-то злым, чем-то, что я бы идентифицировал как злость. — Это ее подарок.

— Замечательно, — буркнул я, засовывая беспардонно браслетик за пазуху, надо будет показать его старшим по званию и возрасту магам. — Как ее звали?

— Адель, — странно сказал. Как-то весомо. И страх ушел и злость, не могу понять, то ли я придумываю себе лишнее и вижу его чувства один, и все лишь плод моего воображения, то ли… черт его разберешь что.

— Это что? — В руках я держал извлеченную со дна сундука деревянную бутыль, искусно изукрашенную причудливой резьбой, и пусть у меня глаза полопаются, если узор не повторял лозу, застывшую в форме браслета!

— Похоже, тоже подарок. — Ко мне подошел старший Рах. — Внутри было вино, судя по запаху, это было в вещах вместе с браслетом, что я выкупил у тюремщиков.

— Хорошая резьба? — Я вручил бутыль леру, внимательно и цепко ловя взгляд Армуса.

— Да. — Он задумчиво вертел ее в руках. — Хороший мастер резал.

Неожиданно Армус сорвался на бег, просто с места бросаясь от нас прочь, на полном ходу плечом сшибая дверь.

— Что с ним? — Фава Рах застыл с открытым ртом.

— Мастер просто хороший, — произнес я, вновь забирая из его рук бутыль. — Вы вес чувствуете? Не показалась тяжеловатой?

— Не пойму ничего. — Он переводил взгляд с меня на распахнутую дверь, в которую вылетел его работник.