— Как вы желаете сфотографироваться, барышня? На паспорт, на другой документ, или хотите сделать домашнее фото?

— Домашнее, — просто ответила Галя и добавила: — хочу парню своему подарить. Он уезжает…

— А, понимаю… — старик-фотограф покачал своей лысовато-седой головой. — Ваш молодой человек, вероятно, отправляется на воинскую службу…

— Нет, — поспешно возразила девушка. — Он едет поступать в университет… В Москву!

— Ну что ж, это дело тоже хорошее, — одобрительно произнес старый фотограф, — нашей стране нужны образованные люди, с университетским образованием… Все вполне понятно.

Последнюю фразу, высказанную стариком, Галя нередко слышала в старых кинофильмах. Она невольно улыбнулась столь забавному совпадению. И при этом подумала: «И чего я вдруг задрейфила? Фотограф как фотограф, только старенький совсем. Вот помрет он, бедненький, в этой своей норе темной, так даже и знать никто не будет…»

Ей стало внезапно жаль старика, усердно копающегося в своей допотопной аппаратуре. Неожиданно для себя, она вдруг спросила:

— А вы что… один здесь совсем?

— Один, милая барышня, — скрипнул в ответ старик. — А кто мне нужен? Да никто… Я давно уже один. Вот разве что зайдет кто снимок сделать, все небольшое развлечение… Вот вы взяли и зашли, и уже хорошо…

Старик говорил тихо, устало и даже как-то смиренно, и юной девушке вновь сделалось его жалко.

— И не скучно вам здесь одному? — несмело спросила она.

— Нет, не скучно… Это вам, молодым, нужна компания, танцульки там всякие, шлягеры модные. А мне, старику, что?.. мне покой только нужен.

Слово «покой» в его устах прозвучал как-то двусмысленно, даже зловеще. Гале вновь сделалось немного не по себе. И она вновь ощутила этакий леденящий холод, как будто по комнате время от времени прокатывались слабые, но ощутимые порывы зимнего ветра. Девушка невольно поежилась.

— Вы озябли? — предупредительно заметил фотограф. — Да, к сожалению, у нас здесь не жарко… Дом, видите ли, старый, везде щели, сквозняки гуляют. Но что-то заболтался я сегодня! Давайте мы с вами немного ускорим наш фотографический процесс… Как будем сниматься — во весь рост или крупным планом?

— Ой, даже не знаю, — смутилась Галя. — Я как-то не думала…

— Так давайте подумаем, — отозвался старик. — Вот станьте пожалуйста перед аппаратом, — и он поправил лампу, озарившую Галю снопом неяркого света.

Галя повернулась вокруг своей оси, глядя при этом в черный глаз объектива. Высокая, гибкая, с сильными стройными ногами, покатыми бедрами и мягко очерченной грудью, она была удивительно хороша в своей простенькой легкой блузочке и черной юбке до колен. Озорно блеснув глазами, девушка тряхнула головой, и ее густые длинные волосы — светлые, с пепельным оттенком, хлынули по ее плечам и спине, вьющимися кольцами устремились вниз, закрывая приоткрывшуюся грудь…

— Красавица… — одобрительно заметил старик. — Просто чудо! Знаете, барышня, вашему молодому человеку несказанно повезло, что такая девушка будет его ждать дома. А простите, сколько вам лет?

— Шестнадцать, — ответила Галя, опуская взгляд.

— Шестнадцать! — мечтательно произнес старый фотограф. — Какой чудесный возраст…