Махнув рукой в сторону гаража с вывеской, он тоном, не терпящим возражений, возвестил:

— Но сперва — чай.

Мы согласно покивали и пошли вслед за Садко. Гараж под вывеской изнутри уже ничем не напоминал о своём первоначальном предназначении. На побелённом потолке лампа под матовым плафоном, дававшая приглушённый свет. Пол покрывала приличного вида белая плитка, которую явно мыли каждое утро — следов и пыли был самый минимум. Стены обшиты лакированными досками, в дальнем углу справа стоял кожаный диван, в углу напротив — подключенный к сети кулер с водой. Ущипните меня, с самой войны этого атрибута приличных офисов не наблюдал.

— Откуда электричество? — только и смог вымолвить я, поражённый представшей передо мной картиной.

— Этерниевый генератор, — с добродушной ухмылкой отозвался довольный моим впечатлением Лёд. — Но для князя инфа про бензиновый.

— Балабол, — притворно сердито прокомментировал это Кэп. — А ментам всё знать обязательно, да?

Я попытался подавить спор, не дав ему разгореться:

— Да я партизан.

— На службе у ментов, — отбрил Кэп и, потянув ручку двери, уводившей с ресепшена, как я поименовал для себя это помещение, в соседний гараж, продолжил. — Сюда.

Первым же он и вошёл. Я следом. Даже если и оставался шанс, что всё происходящее на деле окажется одной комплексной ловушкой, удар по затылку мне ввиду всё ещё надетого шлема не грозил. А уж щелчок переводчика огня я услышу. Однако, обошлось. Да и чутьё молчало.

В комнате (снова из-за обстановки язык не повернулся на слово «гараж») стоял небольшой овальный серый стол человек на шесть, вокруг стола расставлено пять разных вида и расцветки стульев (что нашлось, тем и пользуйся, не то время, чтобы привередничать), всю противоположную от входа стену перекрывали стеллажи с посудой, книгами и разнообразными коробками и коробочками. Слева от входа дверь, ведущая в подсобку. Удобно в довоенное время — не надо придумывать, как уместить в одном пространстве машину, инструменты и всякое барахло. Да и сейчас лишнего пространства под крышей не бывает. Садко, прошедший за мной следом, сразу ушёл в подсобку, из которой почти тут же раздался шум водопроводного крана.

— Что же сортир на улице, — полюбопытствовал я, вспомнив запашок, что я учуял первые минуты своего пребывания на гаражной территории, — если прямо в гараже водопровод организовали?

— Да знаешь, всё руки не доходили-с, — пожав плечами, ответил Кэп. — А теперь и смысла нет, надо полагать.

Ох уж этот словоерс в речи. Поклонник анекдотов про поручика Ржевского, просто любитель истории, или такая фишка?

— А вода откуда? — кран тем временем закрылся. — Неужели водопровод в городе функционирует?

— Да не, скважину пробурили. Потрахаться, конечно, пришлось знатно, но того стоило.

Я хмыкнул. Да уж, представляю, каково проводить такие работы, не выходя из гаража. Я сбросил рюкзак в угол, и вслед за Кэпом уселись за стол и мы с Льдом. Я снял шлем, взглядом указал на стол и, получив утвердительный кивок, положил своё защитное средство перед собой. Вслед за шлемом на стол лёг и автомат. Тем временем из подсобки, оказавшейся кухонькой, вышел Садко, держа исходящий паром чайник. Поставив его и четыре кружки с уже лежащими в них пакетиками чая на стол, он присоединился к нам. Мы разобрали кружки и пустили чайник по кругу. Лёд, наливший себе последним, сразу же сделал большой глоток. Остальные пока ждали. Люди, пьющие кипяток, вы, чёрт возьми, вообще с нашей планеты? Или так, нечаянно тут оказались? Я выудил из подсумка под сброс магазинов плитку шоколада, оказавшуюся в выданном на заставе пайке, и под одобрительные возгласы компании выложил её на стол. Хорошо, что фантик не простой, а теплоизолирующий, содержимое по жаре не растаяло. Отломив себе по паре полосок, мы неспешно их сточили под чай. Даже Лёд, способный употреблять в себя очень горячую жидкость, пил чай такими же маленькими глотками. И вот, когда чаепитие подошло к концу, Садко, с лёгким хлопком положив руки перед собой на стол, посмотрел на меня и сказал:

— А теперь можно и приступать к проработке плана. Но сначала, Пёс, мне бы хотелось услышать от тебя причину, по которой ты решил вступить в конфликт с княжескими людьми.