— И эта версия имеет право на существование. Меня смущают некоторые детали. Если Ветрову убили, то план готовился заранее. Логику преступников я понять не могу. Слишком много завитушек, украшательства, неоправданных действий. Если нам хотели заморочить голову, то почему так примитивно избавились от парня в саду? Почему его не убили в другом месте? Хотя бы за забором в лесочке. Там и закопать можно.

— Торопились. Их кто-то спугнул, — предположил участковый.

— Вот что, Сережа. Обойди соседей, опроси. Выясни, кому Вика оставила "шкоду" с пробитым колесом. Нам нужна ясная картина. А ты, Семен, топай утром в соседнюю деревню, найди Любовь Сорокину, которая вызвала Недду Петровну к больной матери. Кто ее видел там и в какое время. Ну а я займусь мелочами, пока майор Дмитриев будет колдовать в своей лаборатории.

— Мы забываем о садовнике и его сыне, — напомнил Куприянов.

— Их найдут. Но уверяю вас, что у этих ребят, как и у остальных, не будет алиби.

— А если все-таки принять версию о самоубийстве? — неожиданно спросил участковый. — Ветрова утопилась, а труп в саду совсем другая история?

— Не хочу с тобой спорить, Сережа, — со вздохом сказал Трифонов. Обе смерти не похожи друг на друга. Из разных сказок родились. Но, как мы слышали, Ветрова боялась воды, а это значит, что она не умела плавать. Ее нашли в пятнадцати метрах от берега, а не в трех. И это во время прилива, когда утопленников выбрасывает на берег, а не уносит на глубину. Очевидно, ее сбросили с лодки.

— Если человек собрался топиться, то не имеет значения, боится он воды или нет. Идя на смерть сознательно, не думаешь об этаже, с которого бросаешься вниз.

Сделав заключение, капитан улыбнулся. Он все делал с улыбкой или усмешкой, эта маска срабатывает непроизвольно, как защитный рефлекс, от неуверенности.

Они спустились вниз и вышли в сад. Здесь их поджидал новый сюрприз. Двое милиционеров волокли от ворот мужика с заломленными за спину руками. Тот пытался сопротивляться и крыл отборным матом своих конвоиров.

— Отпустите его! — приказал Трифонов.

Задержанного освободили.

— Кто такой?

Мужчина выпрямился, выругался и взглянул на следователя.

— Живу я здесь! Понял? Матвей Акимович Солодов, собственной персоной. Возвращаюсь домой, а тут менты хватают. Совсем оборзели!

— Когда ушли из дома?

— Часа два назад.

— И где вас носило?

Солодов задрал телогрейку и вытащил из-за брючного ремня бутылку с мутной жидкостью.

— В Рублево за самогонкой ходил. Запрещено?