Коуп кивнул:
— Ясно. Итак, суть твоей жалобы на Мьюз в том…
— Послушайте, никому не хочу наступать на ноги, но посмотрим правде в глаза. Она не годится для этой работы. И ты выбрал ее просто потому, что она женщина. Я понимаю, такова сегодняшняя реальность. Нормальный парень тратит годы, пашет, как проклятый, из шкуры лезет вон, но все это не имеет значения, потому как предпочтение все равно отдадут чернокожему или тому, у кого нет члена. Я понимаю. Но ведь это тоже дискриминация. То есть просто потому, что я парень, а она девчонка, нельзя утверждать, что она умнее, верно? Будь я ее боссом и подвергни сомнению все ее действия, она бы стала вопить, что ее насилуют, домогаются или унижают, и тогда меня бы вышибли пинком под зад.
Коуп снова кивнул.
— Доля истины в этом есть. — Он обернулся к Лорен. — Мьюз?..
— Что?
— Что ты на это скажешь?
— Во-первых, не уверена, что я в этой комнате единственный коп без члена. — Она выразительно покосилась на Тремона.
— Что еще? — спросил Коуп.
— Еще чувствую, что связана по рукам и ногам.
— Да ничего подобного, — возразил Коуп. — Ты его начальник, но это не означает, что ты должна нянчиться с ним, не давать и шагу ступить. Я твой начальник, разве я с тобой нянчусь?
Мьюз покраснела. Коуп продолжил:
— Тремон проработал здесь долгое время. У него друзья, уважение, все. Вот почему я дал ему такую возможность. Он захотел обратиться к прессе. Придать официальность своей жалобе. Поэтому я позвал его сегодня на эту встречу. Подумал: пусть пригласит мистера Гаухана. Тот убедится, что мы умеем работать открыто, прозрачно для общества, без всякой там подковерной вражды и интриг.
Все они смотрели на нее.
— Я повторяю вопрос, — требовательно произнес Коуп. — Есть комментарии по высказываниям Тремона?
Теперь на губах босса играла улыбка. Маленькая такая улыбочка. Одними уголками рта.
И тут она все поняла.
— Да, есть, — ответила Мьюз.
— Излагай. — Коуп откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову.
— Позвольте начать с одного факта. Я не считаю, что жертва была проституткой.