Вот аппарат приблизился к терминатору; вот под ним уже темная сторона земного шара: где-то далеко внизу несколько раз сверкнули молнии; вот снова линия терминатора, и уже можно рассмотреть очертания циклонов и материков под ними. Сделав еще один оборот вокруг планеты, машина вошла в верхние слои атмосферы и голограмма засветилась от воспламенившихся вокруг дрона газов. Вдали загорелась яркая полоса восхода, и облака внизу раскрасились оттенками красного. Дрон продолжал быстро снижаться. На огромной скорости он ворвался в толщу облаков и, спустя мгновение, вырвался в чистое голубое небо над океаном: теперь вокруг был яркий солнечный день…

Затем последовал подготовленный кораблем видеоряд.

В видеоряде не было сцен грабежа, убийств, людоедства, — ничем таким удивить правителя было нельзя. Ему показали разрушенные, сожженные города: разоренные инфраструктуры, порушенные мосты, разорванные транспортные артерии, взорванные целенаправленно дамбы, обширные зоны заражения вокруг атомных электростанций… Хорошо поставленный дикторский голос за кадром озвучивал комментарии корабля (голос принадлежал в прошлом популярной ведущей программы новостей на телевидении, сгоревшей заживо вместе с телецентром и большей частью Нью-Йорка).

В течение часа Эйнрит сообщала результаты проведенных ею и Советом экспедиции статистических исследований. Данные статистики дополняла аналитика, приводились примеры из других миров. Из цифр следовало, что сократившееся на 94% от довоенной численности одичалое население Земли продолжало убывать. Люди гибли не только от голода и болезней, становясь добычей увеличившихся популяций хищников, но и от рук друг друга. Человечество ежегодно уменьшалось на десятки миллионов.

Иеремия хорошо понимал, что все это значило, к чему должно было привести. Он, конечно, и прежде знал, что дела были плохи, но у него не было данных в масштабе планеты. Правитель Полиса внимательно смотрел на голограмму, постепенно меняясь в лице: цифры производили на него впечатление много большее, нежели захватывающие виды с орбиты.

Генерал Харрис замер, не моргая, и продолжал так сидеть пока голос диктора не смолк, и изображение не исчезло.

Когда голограмма свернулась, и диск снова растаял, Иеремия встал из-за стола, молча прошел в дальний конец кабинета к стоявшему там шкафу и открыл скрытый одной из створок мини-бар и, взяв из бара бутылку и пять стаканов, вернулся к гостям.

Разлив по стаканам пахнувшую спиртом жидкость, он одним глотком осушил свой, плеснул в него еще и сел на прежнее место.

Эвааль с Альком последовал его примеру. Ив едва пригубила жидкость, которую, как она знала, земляне называли «виски», поморщилась и поставила стакан на прежнее место. Харрис молча выпил, не меняясь в лице, повторил, и, достав из кармана кителя портсигар, так же молча положил его на стол.

Иеремия бросил взгляд на портсигар, протянул было руку, но, взглянув на Ив, не стал брать папиросу.

— Я не против, Джей. Курите, если хотите, — сказала аивлянка.

Достав сигарету с марихуаной, правитель прикурил от протянутой генералом зажигалки. Эвааль закурил тоже. Альк отказался.

— Если предоставленные вами сведения верны… а я думаю, они верны, — сказал Иеремия, — человечеству, как виду, осталось несколько поколений, после чего наступит уже полный и окончательный конец.

— Это так, — подтвердил Эвааль. С «косяком» он еще более стал походить на Мефистофеля.

— Тогда ваше предложение очень кстати. Я готов принять вашу помощь, — правитель взглянул прямо в глаза пришельца. — Полагаю, у вас есть план?

— Да, Джей. План у нас есть. И не один.

— И в этих планах Полис занимает какое-то важное место?

— Именно так. И лично вы — тоже. Мы возлагаем большие надежды на сотрудничество с вами.

— Все земное человечество должно бы возлагать на вас свои надежды, Джей, — добавила Ив.

— И какова же моя роль в вашем плане?