Затем я обернулся, и внимательно посмотрел на Хильду. Волчица стойко выдержала мой взгляд.

— Нет, — она покачала головой.

— Ты обещала.

— Дерьмо твоё нулячье, Марк!

— Как ты обращаешься к третьей мере, зверь? — попытался я надавить.

— Да иди ты к нулям, человек, — огрызнулась Хильда, — Я не собираюсь с ней нянчиться.

Наша битва взглядов длилась недолго. Волчица всё же успокоилась, и, недовольно поджав губы, спросила:

— Ну, и что мне с ней делать?

Я снова был один. В прямом смысле этого слова. Вокруг, насколько хватало глаз, только пески.

Без ангела мне удалось спустить себя в меру зверя. Третья ступень, ниже пока не получалось. Сойдёт.

Я не знал, что мне предстоит делать в Оранжевом приорате, но ясно одно — мне как-то следует подняться еще на две ступени. Встреча со странными существами теперь поколебала мою уверенность, что я могу безнаказанно убивать животных. Как бы это не оборвало мою связь с Инфериором.

Потом я смогу спуститься в Тенебру. Сделать это я собирался через того Отца Апепов, которого баюкал весёлый Дагон.

Вот только одна дилемма меня беспокоила. Почему мой физический спуск в преисподнюю считается выбором? Ведь достигнув седьмой ступени, человек может стать ангелом либо демоном только через алтарь. Ну, насколько я понимаю во всей этой кухне.

А Хали предупредила, что нельзя рисковать. Ну, что ж, тогда послушаемся.

В любом случае, сначала в Тенебру, и только потом на Небо, в Медос и Целесту. Что-то мне подсказывало, что эта задачка тоже не из лёгких.

Пот от зноя пустыни стекал по спине, песок хрустел под моими ногами, и за плечом покачивалась сумка. Ведь вышел я из бури к Хильде и её спутникам не только с первушкой на руках.

Как так получилось, я не знаю, но во время песчаной бури и магической битвы с обезумевшими зверями ко мне вернулись все мои пожитки. И не только…

Куклу девочка не отдала, да она уже и не занимала львиную долю моего сознания. Едва я уговорил Хильду забрать первушку, как незримую связь словно отрезало.

Я выполнил эту часть своего предназначения.

Да, Волчица отчаянно сопротивлялась и ругалась. Говорила, что отрядит девчонку на самые чёрные работы, чтобы я, Марк, сгорел от угрызений совести в своём чёртовом Оранжевом приорате. И что она не нуляшка на побегушках, чтобы каждый мой каприз исполнять.