Я слушал его, не понимая, о каких событиях речь. Это он про мою битву с командором Морицом в Красном Приорате, или про битву с Жёлтым Гильбертом в пустыне?

Нет, последняя произошла буквально вчера, не успели бы сложить складную легенду. Я продолжал слушать Самира, и получалось, что тем Морицом, чью кольчугу я уже давно износил, овладел демон, а Белый Копейщик, получив благословение предков и помощь ангела, победил его с одного удара.

— Благословение предков-то у меня будет, — мечтательно прошептал Самир, — А в Проклятых Горах я получу силу ангела.

— Говорят, в Проклятых не место зверям.

— Но не героям, — упрямо ответил Самир.

Ещё больше удивляло, что Буйволы, получая такие сказки из соседних земель, особо не волновались, правда это всё или нет. Молодёжи нравилось, а старики только ворчали.

— А в Синем Приорате, говорят, недавно знамение было, — не унимался юноша, — Совсем как в нашей Каэлевой Впадине. Небеса горели.

Мне сразу вспомнились Старые Горы возле Вольфграда, и как звери в крепости Альфы обсуждали горящие небеса. Это когда бог Каэль имел глупость спуститься к Эзекаилу, чтобы разобраться с обнаглевшим ангелом.

Получается, в Каэлевой Впадине тоже боги вниз спускаются? И зачем, спрашивается?

Меня всё больше начало интересовать это место. Но спросил я о другом.

— Что ж вы, получается, всё же слышали новости из далёких земель? — переспросил я, — Синий Приорат не близко.

Самир снова покосился на Арифа, который наконец двинулся в нашу сторону, и пожал плечами:

— За что купил, за то и продаю. Не хочешь, не верь.

— Белый Копейщик, значит… — задумчиво повторил я.

— Ну, так в Жёлтом Приорате говорили. Наши оракулы-то молчат.

— И правильно делают, — нарочито громко сказал подъехавший Ариф, — Что, зверь, он тебе всё сказками голову морочит?

Я покачал головой, решив заступиться за парня.

— Самир, разве тебе мало новостей от гонца? Как видишь, никаких ангелов и летающих копейщиков, везде звери сражаются своими силами.

— Что там с проходом, мастер? — отвлёк я его от нового спора.

Ариф перевёл взгляд с покрасневшего Самира на меня и сказал: