— Здесь ничто не навредит тебе, зверь, если ты не отмечен Бездной. Впрочем…
Она сама с лёгкой тревогой посмотрела, как рядом со мной стал потрескивать дымок от одной из палочек. Словно бенгальские огни заискрили возле моего пояса.
Таджия чуть привстала на коленях, трубка в её руках нервно дёрнулась:
— Не понимаю, зверь, я не вижу метки Тенебры, но курения чуют её.
Я вытащил кинжал с пентаграммой, который стащил ещё во время битвы с обезумевшей армией Жёлтого Приора, со смазанной пентаграммой на клинке. Дым от курительных палочек вдруг завихрился вокруг лезвия, сразу же засветился и затрещал.
— На этом клинке кровь демона, — честно сказал я, вспомнив о Белиаре.
Таджия облегчённо уселась обратно.
— Теперь ясно, — и трубка снова требовательно указала, — Садись.
Я взгромоздился в позе лотоса, и мы так сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Никаких эманаций магии я не чуял, хотя в горле уже покалывало от задымлённого воздуха.
Сам я не рисковал использовать стихии, но в таких сумерках так и подмывало «прощупать» полуголую зверицу всеми сканерами.
— Странный зверь, — наконец, сказала Таджия, — Я не встречала таких.
Она затянулась.
— Позвольте посмотреть меру, мастер, — нетерпеливо сказал я.
Лёгкий кивок головы, и мне открылась её пятая ступень. Сильное владение стихиями воздуха и огня, и очень развитая сила духа. На самом деле это была невероятно сильная зверица.
А задумчивый, подёрнутый дурманом взгляд Таджии так и блуждал по хижине вслед за поднимающимся дымом. Она читала его будто книгу, потому что трубка так и подёргивалась, словно зверица перелистывала незримые страницы и сбрасывала мусор, мешающий смотреть.
Такой магии я ещё не встречал, и меня кольнула лёгкая тревога. Что-то мне подсказывало, что эту зверицу обмануть будет сложно.
— Расскажи, зверь.
Я не стал задавать глупых вопросов и сразу перешёл к сути. Прозвучала та же история, которую рассказал Арифу с его отрядом.
Прецептор, Бездна, Синий и Жёлтый Приоры. Совет приоров под Красной Столицей, где случилась резня. И смерть Оранжевого Приора на этом совете.
Таджия вздрогнула и издала страдальческий стон: