— С Антоном в натуре какая-то ху…ня. — отозвался Губа. — Его в северное ИВС определили пока следак решетку[4] не избрал. А там он в жмурки сыграл.

День Кислого начавшийся погано, закончился также отстойно. Сначала Губа с ночным звонком о кидалове племянника, с потерей денег и точки. Потом разборки с мусорами из главка, недовольных отсутствием бабла. Затем мусора уже районные начали шуршать и вынюхивать, вытягивая людей Кислого, пробивая на предмет дури и покойных на его точке. Потом звонок с зоны за зажмуренного племянником академика[5]. Сам племянник, будь он не ладен, попался мусорам, что тоже вызывало беспокойства, а вдруг сольет что им. В итоге вот и помер, не успев рассказать куда бабло дел. Мелочь, но неприятно.

— Мусорам успел что-то стукануть про наши темы?

— Нет. — отозвался Губа. — Лепил горбатого, но ху…ню какую-то.

— А как помер-то? Повесился? — Кислый не знал подробностей случившегося, ему только отзвонились мусора, сидящие у него на подсосе, и сказали что племянник самоубился. По телефону много не поболтаешь, вот и отправил Кислый Губу для разнюхивания подробностей.

— Не повесился. — хмыкнул Губа. — Череп себе об стену вскрыл. Бился об нее как долб…еб.

— Так может мусора его? Или из сидельцев кто? — усомнился Кислый. Он даже представить себе не мог, как это можно об стену самому себе башку расхерачить.

— Да не… Сам он, совсем крышей ку-ку… — заверил Губа уверенно. — Мне тут мусора наши видео закинули с камеры ИВС, ты лучше сам глянь.

Губа вытащил свой навороченный яблочный смартфон и открыв месенджер включил запись. На кадрах, сделанных камерой висящей над потолком, видны шконки стоящие в ряд, на которых сидельцы о чем-то между собой терли. Ну а что еще там делать, только языком трепать. Вот в кадре появился Антон и со странной неестественной походкой подошел к стене, после чего стал биться своим кочаном об нее. Чувство самосохранения у племянника было словно отключено. Кислому даже жутко стало от этого остервенения племянника. Тот словно безумный кидался на стену, вообще забыв о тормозах.

Сидельцы увидев такое шоу прыснули в разные стороны, чтобы не дай бог не пришили им левого. Никто даже не подошел к Антону и не попытался остановить. Впрочем сидельцы там со своими проблемами, им чужих не надо.

Наконец в камеру залетели мусора и начали пытаться крутить Антона. Тот отбивался, брыкался и кусался, но мусора тоже тертые, закрутили племянника вчетвером и вынесли его. Что там было дальше камера уже не показала.

— В больничку его местную отправили. — пояснил Губа шефу на не высказанный вопрос. — Но там худо ему стало, так мусора скорую вызвали. Вот в скорой и помер Антон.

— Царствие ему небесное… — перекрестился Кислый, на фоне жутких кадров вспомнив что он крещенный. Недавно только отслюнявил в храм прилично.

Кислый конечно многое повидал, да и сам в 90-х с утюгом и паяльником работал. Но это когда было. Там все на кураже, да по молодости. Да и Кислый не садист, не получает от жестокости удовольствие, ему это скорее неприятно. Когда надо и кончить сам может, но то когда надо. Просто так творить беспредел не в правилах Кислого, за то и поднялся среди братвы. Да и размяк он в последнее время, времена сейчас такие, курортные, стрельбы и разборок почти нет. Все под красными ходят, а те шум не любят. Вот кадры с ИВС и впечатлили Кислого не слабо.

— Что-то жесть какая-то… — задумался Кислый и уточнил со скрытой угрозой: — Это менты ему прописку такую организовали, что пацан с нарезки сошел? Или может местные сидельцы?

— Да не, Кислый, какие менты? — отмахнулся Губа. — В ИВС сам знаешь, расслабон, это не решетка. Там мусора тихие, не лютуют как упыри с ФСИН. Да и самих сейчас крутят будь здоров за это дело. Полетят погоны.

— Ну хоть так… — немного успокоился Кислый и добавил со злорадством: — Повылетают со своей мусарни и к нам на работу просится придут. Козлы…

— Это да… — поддакнул помощник.

— Мне вот только что не ясно Губа, а с чего вообще Антон так крышей двинул? — Кислому даже слегка жалко стало родственника слегка. Все таки племянник, родная кровь. После смерти, особенно такой, вообще по-другому станешь воспринимать обиды. Вот и Кислый, добротой не характерный, даже пожалел родственника.

— Да х…й его знает. — сплюнул Губа с негодованием. — Вроде все есть, капуста хрустит, телок вагон… Чего не хватало?