– Разберемся – ответил Константин Юрьевич, взяв Карину за подбородок.

– Я не понимаю ее вносить в список на трудотерапию или что? – Агафья, отошедшая к двери, никак не унималась.

– Ты что дура или как? Куда ты будешь ее вносить, не зная фамилию, имя – не сдерживаясь, зарычал Константин Юрьевич.

– Так номерок в ведомость поставить, то можно.

– Поставь номерок – произнес Константин Юрьевич.

Агафья, с трудом просунувшись в дверь удалилась.

– Начнем – сказал Константин Юрьевич.

Карина Карловна молчала, Константин Юрьевич прохаживался возле нее, не предлагая ей сесть. От него исходила странная энергетика, имеющая в себе что-то дикое. Смерть и страсть, власть и безумие. – ‘’Вот это мужик‘’ – проскочила в голове Карины Карловны мысль, несмотря на то, что она уже тряслась от страха, подобно чахлому кустарнику на холодном и сильном ветру.

– Фамилия, имя – я жду.

– Бурштейн Карина Карловна – прошептала Карина, не узнав своего голоса

– Зачем послана сюда, когда и кем?

Голос Константина Юрьевича наливался смертельным металлом, глаза блестели возбуждённым нездоровьем. Карина Карловна проглотила язык, впялила глаза в одну точку. Константин Юрьевич вытащил из полочки стола черный пистолет

– Ну! – резко наставил его на Карину Карловну.

Ей показалось, что уже раздался страшный звук и ответной реакцией, стала теплая моча, побежавшая по колготкам, после чего сделавшая небольшую лужицу на полу. Константин Юрьевич громко рассмеялся.

– Это хорошо. Прямо здорово, так быстро мы описались Бурштейн Карина Карловна.

После этого позора, в глазах Карины Карловны все поплыло, затуманилось…

… – Карина Карловна с вами все в порядке?

Она стояла, прижавшись к изящным евро-панелям в коридоре, возле нее суетились девочки из отдела труда и заработной платы, не понимая, что произошло с всемогущей директоршей.

– Нормально, уже нормально.

Прошептала Карина Карловна. Она хотела пойти, но ноги слушались плохо. Со страхом она посмотрела вниз, но, слава богу, лужицы с мочой не было. От этого Карине стало хоть малость легче.