И мне ничего. А даже если и сделает, ты же все равно будешь меня любить?
Витя, куда я денусь. Тут есть одно... Такое дело... Я не знала, как сказать, а теперь скажу прямо. В общем, у нас будет ребенок. Ты рад?
Встревоженное лицо Виктора расплылось в широчайшей улыбке.
Танька! Я не просто рад, я счастлив! Я об этом все время мечтал! Радость моя!
Он вскочил и закружил ее по комнате. Потом остановился и заглянул в глаза:
А это точно? Ты когда узнала? И откуда?
Точнее некуда. У меня задержка почти месяц. В Тарусе я купила тест в аптеке, три раза повторила, три раза получила положительный результат. Надо так было случиться...
Что? Ты не рада?
Вить, я про то, что в один день с этим, с Туманским. Самое хорошее и к нему самое плохое. Если с тобой что-нибудь случится...
Так, забудь. Даже не думай об этом, тебе вредно волноваться. Раз у нас будет ребенок... Со мной ничего не должно случиться, иначе кто будет его растить? Плевать на Туманского. Я так понял, нападать на нас сегодня не будут... Ну и ладно, там что-нибудь придумаем.
Таня согласно закивала, и они отправились на кухню. Затопили печь, сели подле нее рядком... Виктор гладил ее волосы, целовал, шептал милые глупости... А она внутренне замерла. Это состояние на нее нападало ввиду грядущих неотвратимых неприятностей, с которыми она не знала как справиться. Она продолжала есть, пить и выполнять обычные повседневные действия, но деятельная воля была заблокирована. Сказать об этом Вите? Он на смех поднимет, или, того хуже, попытается вывести ее из этого состояния. И тогда она сойдет с ума. Нет, лучше терпеть и делать вид что все в порядке. Тогда есть шанс, что все рассосется.
Прошло недели две. Несмотря на то, что по ночам все еще было холодно, чувствовалось приближение весеннего тепла. Снег становился ноздреватым, подтаивая на солнце и застывая острыми льдинками. На крыше повисли сосульки, с них днем капала вода, пробивая в сугробах канавки. Виктор заставлял Татьяну гулять каждый день, и каждый день выискивал для нее новые признаки весны. Она не сопротивлялась, ежедневно обходила вместе с ним поселок, подставляя лицо под лучи мартовского солнца. Дома тоже занималась обычными делами, но чувствовалось, что она чего-то ждет. Виктор относил это за счет беременности, но Таня точно знала: она ждет удара или чуда, которое ее от него избавит.
В то утро она лежала в постели, несмотря на то, что Виктор давно поднялся и даже позавтракал. Он и так был склонен ее баловать, но теперь это переходило всякие границы. Каждое ее желание он готов был выполнить любой ценой. Она сама понимала, что так нельзя, старалась его не подначивать, но сегодня ей хотелось побыть одной, поэтому она отказалась вставать. Нежилась, пытаясь собраться с мыслями, но те разбегались как тараканы.
Из этого состояния ее вырвал дикий вопль Виктора: «Танька! Сюда, Сюда!!!»
Не понимая, что могло случиться, путаясь в длинной рубашке, она сбежала по лестнице и увидела своего мужчину стоящим посреди комнаты в странном состоянии. Бритая голова спасала его от всклоченных волос, в остальном же он был олицетворением раздрыга.
Что случилось? Вить?! Ну скажи, что стряслось? – испуганно спрашивала она, подозревая, чтотакие вопли могла вызвать только глобальная катастрофа, но вдруг заметила в его глазах какую-то буйную радость на грани безумия.
Что?! Ты спрашиваешь что?! Офигеева! Офигеть! Грех такому радоваться, но нет у меня другого чувства!
Да что стряслось, скажи толком.
Лина звонила. Только что в новостях... Твоего Туманского зарезали в Лондоне.
Как?!