-Хрясь! – мы со Сливой прикладами выбиваем лобовое стекло. Вот на Кроте лежит Чуб, кто-то из них стонет. В салон уже спрыгнул Колючий, там Васьки.

— Пацаны, мужики, отзовитесь! – орём мы в три горла, пытаясь одновременно вытащить их из машины.

Вижу, что у Чуба сильно рассечена голова, и он стонет, Крот без сознания, Клёпа, вон, пытается развернуться в салоне и вытащить хоть кого-то из Васьков. Бах! Бах! – начали раздаваться взрывы, где-то там стреляют длинными очередями, хлопают подствольники, помпы, стрельба со всех сторон.

— Они не умирают! – заорал в рацию Корж.

— Так стреляйте в них больше! – орёт ему в ответ Грач, – Риф, уводи эту тварь, уводи. Лупите по ним из подствольников.

— Она кажись к нам прёт, – закричал Няма, – быстрее!

— Няма помоги! – кричит Колючий из салона.

Мы со Сливой уже вытащили из салона Крота и Чуба, сломав панель приборов, и я сильнейшим ударом ноги выбил руль. Обоих положили на лёд рядом с машиной. Крот всё так же без сознания, Чуб, вроде, глаза открыл.

— Няма, грузи их в багажник, – ору ему, – выкинь, нахрен, всё барахло из него!

Няма тут же ставит пулемёт на лёд, подбегает к нашей машине, рывком открывает багажник и начинает выкидывать из него всё на лёд. Согнувшись, я снова залезаю внутрь лежащего на боку Чероки. Слива осматривает Крота и что-то говорит Чубу, тот точно в себя пришёл.

Внутри машины Колючий, и я вижу, как он, хрипя и матерясь обхватил за пояс Маленького и пытается его высунуть в окно.

— Живые, Васьки живые! – кричит Колючий.

— Пацаны все живые! – услыхав Колючего, тут же сказал в рацию Слива.

Сразу же послышался облегчённый выдох наших пацанов. Мне кажется, они даже обрадовались, вон как стали матерится, и, кажется, стрельба стала ещё сильнее.

— Малыш, влепи по бревну! – орёт кто-то ему.

— Отстрелите эти цепи! – вторит другой.

— Есть! – радостно закричал третий.

Перед этим два взрыва, ещё один, пулемётные очереди. Ох, там сейчас в салоне машин они все оглохнут.

— Бей, бей окно, Упырь! – кричит ему Котлета или Паштет.

— Юп, возьми уже под контроль хоть одну тварь! – снова кричит кто-то в рацию.