Блин! Тут-то мы трос отстрелили, но он, падла, зацепился за это колёсико наверху, на плоту, и тот теперь болтается где-то посередине реки. Охотники тут же засуетились. Вон я вижу, как двое уже отвязывают трос на той стороне от дерева, другой прыгнул в джип и подгоняет его, чтобы за него зацепить трос. Сейчас зацепят и машиной допрут его до берега против течения, с движком тоже что-нибудь придумают, переправятся сюда и будут гонять нас как зайцев.

Только я хотел крикнуть, чтобы мы уходили, и у нас часа полтора два, как услышал крик Бада.

— Тила, дай мне винтовку.

Она бросила ему винтовку, он поймал её на лету, перекатился в сторону на пару метров, проверил магазин, прицел, чего-то там на нём подкрутил и, широко раскинув ноги, лёг за поваленное дерево.

Стрельба с той стороны стихла, но всё равно, пулемётчики продолжают по нам молотить.

Охотники уже почти зацепили трос за джип.

Бах! – выстрел Бада. Первым получил пулю тот, кто пытался привязать трос к бамперу джипа. Я отчётливо увидел, как у него из спины вырвался фонтанчик крови. Бах! – вторую получает водила, бах! – третью пулемётчик на броневике, в грудь.

— Охренеть, во даёт! – с восхищением произносит Слива.

Честно, я совсем обалдел. Бад продолжал стрелять и после каждого выстрела на той стороне кто-нибудь падал. Он находил охотников везде. Попадал им в руки, ноги, грохнул второго пулемётчика и водилу джипа, вернее, водилу он сначала ранил, а потом, когда тот вывалился, крича от боли из машины, добил его. Попал ему прямо в голову, и это, мать вашу, с двухсот метров!

Охотники сначала притихли, но потом снова открыли по нам ураганный огонь. Вернее, по нашему снайперу.

Тот тут же отполз назад, не обращая на нас никакого внимания, где перекатом, а где ползком перебрался на другое место, снова залёг. Первый выстрел – и ещё минус пулемётчик, следующие два – в трос на бампере, есть, перебил, всё, плот поплыл.

— Уходим! – закричал Бад, расстреляв два магазина.

— Ну ты мужик даёшь! – это уже я ему крикнул.

Бад только улыбнулся и, подхватив винтовку, нашёл взглядом Ифе и, кивнув ей, пополз в лес.

— Кто он, млять, такой? – спрашивает Слива, ползя со мной, – чё за спецназ, млять?

Но ответов у меня не было. Такой стрельбы я не видел. Да, у нас Митяй, да и ещё несколько ребят снайперов есть, которые вот так же умеют стрелять. Но они с оптикой, с хорошей оптикой, а этот с обычной винтовкой валил их на том берегу так, как будто до них метров пятьдесят. Обалдеть, конечно, Бад стреляет!

Отползли от берега метров на семьдесят, потом встали и, прячась за деревья, углубились подальше в лес. Все нет-нет, но бросали восторженные взгляды на Бада. Тот шёл с винтовкой по лесу, как ни в чём не бывало, Тила отдала ему магазины, сказав, что они ему нужнее, а на лице Ифе была обалденная гордость.

— Ты где так стрелять-то научился? – спросил я, когда мы расположились около двух больших деревьев на привал.

— Я такого никогда не видел, – кивнул Абиг.

— Я тоже, – поддержала Тила.