Вот, как говорится, если бы не я, «салаги» точно собрались бы и все делали нормально, но не тут-то было. Очередная истерика. Причем, не одна. Взвинченные до предела новобранцы — как раз девочки — часто истерили просто за компанию по своей давно заведенной женской традиции. Почему, как говорится, и не поистерить с хорошим человеком? Над полигоном вновь раздавались маты, всхлипывающие рыдания, крики, девчачье «да сколько уже можно» и «да я бы одна лучше вокруг лагеря целый день бегала».
Ахиллес хмурился, кусал губы, бормотал под нос:
— Да что сегодня с вами такое творится…
Потом быстро приходил в себя и вновь над полигоном раздавались его зычные команды.
Когда пришло время обеда — выдохнули все. Подозреваю, что Ахиллес рад был этому факту больше всего вместе взятого корпуса защиты.
Распрощавшись с Ахиллесом, пошел к месту кормежки, попутно рассуждая, что, увы, у заклинаний в системе не видно полоски прогресса.
Когда в столовой, поглощая вдумчиво пайку, рядом с собой услышал незнакомый голос, накатил философский ступор. Нет, ну вот что за народ, а? Может у них тут традиция такая — жрать другим мешать?
— Радостно знать, что среди нас есть Проверенные Дети Спасителя, — прозвучал рядом со мной нарочито звонкий бодрый голос, — Ты из Мышовицы, да?
Подняв от тарелки глаза, с удивлением увидел девочку. Надо же… А голос больше мужской. Или это мальчик? Или девочка? Блин, кто ты, неизвестное существо?
Мой собеседник — невысокий, щуплый, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост, огромными зелеными глазами, с любопытством наблюдающими за мной из-под пушистых ресниц, и удивительно тонкими запястьями рук — не дождавшись от меня ничего кроме мрачного взгляда а-ля «дай мне пожрать спокойно, незнакомый человек», бухнулся рядом, явно демонстрируя мне сто процентное дружелюбие и ожидание ответа.
Хотел матюкнуться, но передумал. Так то, я сам вчера прочел в сообщении от системы, что отношения нпс ко мне улучшились. Вдруг у этого непися плюс еще пунктик доброжелательности к «Проверенным детям Спасителя»? Всяко может быть… Осталось только еще научиться распознавать искреннюю и наигранную доброжелательность. После своей ошибки с Крисом сообразил, что ни фига не разбираюсь в том, что вокруг происходит. Ладно… Надо что-нибудь ему ответить:
— Э-э-э… Ну да, я из Мышовицы…
— Ну надо же! Старший Инквизитор также с тех мест… Воистину, они святые… Кончится война — обязательно пойду в паломничество на твою родину. Храмов, насколько я знаю, у вас там много. Меня, кстати, Артуром зовут… Моя деревенька почти у границ с Ктулхиатом, сам понимаешь, что из-за боязни авианалетов высокий красивый храм, как в ваших местах, мы построить не можем…
Я рассеянно слушал треп моего собеседника — Артур, значит мальчик, ну надо же — про себя думая над тем, что в который раз слышу разговоры об этом загадочном Старшем Инквизиторе и его очешуительной крутости, а по сути, кто он и что он, не знаю ничего. Томас, как назло еще, в моей башке молчит, как партизан на допросе. Только подумал об этом, и сознание Томаса вяло шевельнулось внутри меня:
Артур сразу принялся извиняться:
— Ой, извини, я тебе поесть спокойно не дал, да? С разговорами пристал, и ты подавился…
На Артура прямо жалко было смотреть. Паренек побледнел, и чуть ли не рыдал с расстройства. Я поспешил исправить ситуацию, а заодно, если получиться, раздобыть нужную инфу:
— Если честно, ты просто затронул тяжелую для меня тему, Артур, — взяв себя в руки, несколько пафосно начал я.
Собеседник мой замолк и превратился в сплошное внимание. Я продолжил:
— Нам в деревеньке ничего не рассказывают о Старшем Инквизиторе. Видимо, пресекают любую возможную гордыню по этому поводу, понимаешь?.. — ляпнул я, сам поражаясь своей вычурной пронырливости. Ишь ты! Загнул как…