– Конечно, я знакома с вашим дядей, – кивнула мисс Стокер. – Однако я ничего не знаю о вашем отце.

– Дядя Шерлок утверждает, что его брат Майкрофт более блестящий сыщик, чем он сам, и мог бы стать его величайшим конкурентом, если бы хоть немного пошевелился и начал действовать. Но отец не любит выходить в свет и участвовать в общественных мероприятиях. Его никогда нигде не увидишь, кроме как в офисе или в своем клубе. Иногда он даже забывает вернуться домой и лечь спать.

Это послужило одной из причин, почему моя мать нас оставила. А на остальные обстоятельства никто (включая даже такого практичного человека, как я) не обращал внимания.

– Мина так же великолепна в наблюдении и дедукции, как и ее дядя и отец, – заметила мисс Адлер.

Мне было очень приятно, что она использовала краткую форму, потому что по традиции семьи Холмс меня назвали совершенно глупым именем. Даже матушка не смогла убедить отца назвать меня скромно: Джейн или Черити, например. Вместо этого мне приходится носить имя Альвермина.

Мисс Адлер продолжила:

– Я уверена, вы понимаете, почему мы с принцессой избрали именно вас в это тайное общество. Будем называть его так, если вы не возражаете. Но позвольте мне кое-что прояснить: ваше приглашение связано не только с тем, из каких вы семей и с их служением короне. Вы здесь благодаря тому, кто вы есть, и благодаря талантам и навыкам, которыми обладаете.

– Конечно, – ответила я. – Так как мы являемся молодыми представительницами «слабого пола», нас никто не принимает в расчет, считая взбалмошными и глупыми. Неважно, что мужчины нашего возраста идут на войну и сражаются за страну. Женщины даже права голоса не имеют. Наличие у нас мозга едва признается, не говоря уже о мускулах.

Я взглянула на мисс Стокер. Если верить их семейной книге, охотники за вампирами из ее семьи были наделены превосходной физической силой и неестественной скоростью. Интересно, это правда? Она точно не выглядела опасной.

– Поэтому нас обеих посчитали бы неспособными совершить что-либо важное или представлять хоть какую-то угрозу. Я тем не менее являюсь отличным кандидатом для выполнения секретных заданий, как человек достаточно независимый, – сказала я, смущаясь, а затем продолжила: – В какой-то степени я даже могу назвать себя затворницей.

Я увидела настороженное выражение лица мисс Стокер и усмешку в глазах мисс Адлер, поэтому решила закончить свою мысль:

– Другими словами, мы обе относительно одинокие девушки, и у нас не так много обязательств перед семьей или друзьями, которые могли бы начать задавать вопросы и стать потенциальными разоблачителями наших секретов. Мы, можно так сказать, экстравагантные тихони.

– Возможно, в отношении вас, мисс Холмс, это и верно, – возразила мисс Стокер, – что у вас мало обязательств перед обществом, но ко мне это точно не относится. У меня целый поднос приглашений в передней в Грентворт-хаус.

Я почувствовала, как мне сдавило грудь, потому что я только что перечислила все свои недостатки и указала на постыдное отсутствие приглашений на общественные мероприятия, а мисс Стокер сделала прямо противоположное. Трудно было заставить меня почувствовать себя неполноценной, но ее колкий комментарий задел мои чувства сильнее, чем я готова была признать. Все могло быть иначе, если бы матушка была со мной и научила меня всем светским тонкостям, но, к сожалению, ее рядом не было.

Несмотря на свое смущение, я продолжила:

– Если оставить в стороне количество приглашений, мисс Стокер, я подозреваю, что вы предпочли бы заниматься чем-то другим, а не посещать приемы и балы. Даже если у вас и есть какие-либо обязательства перед обществом, мне кажется, вы предпочли бы их не иметь.

Мисс Стокер довольно быстро умолкла, отчего я поняла, что она со мной согласна. По ее поведению и тону стало очевидно, что основной задачей для нее было доказать, что она достойная наследница своего семейства.

Вероятно, у нас было больше общего, чем я думала.

– Вы совершенно правы, Мина, – согласилась мисс Адлер. – Давайте продолжим? Кто-нибудь из вас знаком с мисс Лилли Кортвилль?

Это имя показалось мне знакомым, но тем не менее не вызвало в голове образа конкретного человека. Во многом светское общество Лондона представляло для меня неизвестную территорию. Мысль о том, чтобы красиво одеться для приема и встать в очередь у стены, ожидая, что тебя пригласит на танец молодой человек, меня пугала. Я знала, что всю ночь простою, наблюдая, как все вокруг меня кружатся в танце. И даже если меня пригласят, я либо наступлю бедняге на ногу, либо споткнусь и упаду лицом вниз. Именно поэтому я предпочитала не тратить времени на такую бессмыслицу, как балы, театры и походы по магазинам.