– Да, Уилл. Только ради любви я решил ускорить этот процесс. Согласись, люди умирали во имя менее возвышенных идеалов.

Уилл взял кольцо, поднес к глазам и посмотрел через него на друга. В глазах Джема стоял вопрос.

– Уилл…

– Хорошо, вечером я отправлюсь в Уайтчепел и привезу тебе как можно больше серебра, чтобы ты ни в чем не нуждался.

Джем покачал головой:

– Уилл, я не могу просить тебя поступать против совести.

– Моей совестью всегда был ты, Джеймс Карстейрз. Я сделаю это для тебя, но сначала ты дашь мне одно обещание.

– Какое еще обещание?

– Однажды ты попросил меня прекратить поиски средства, которое могло бы тебя исцелить. Теперь я хочу, чтобы ты разрешил мне возобновить поиски.

В глазах Джема промелькнуло изумление.

– Ты… Я думал, Уилл, что знаю тебя так же хорошо, как себя, но ты не перестаешь удивлять меня. Хорошо, ищи, если считаешь это нужным. Я понимаю, ты действуешь из лучших побуждений, и я не хочу тебя удерживать, это было бы жестоко с моей стороны.

– Спасибо. – Уилл подошел к Джему и положил руки ему на плечи – острые, похожие на птичьи. – Это не пустые обещания, Джеймс. Поверь, мне очень хорошо знакома боль, которую приносят несбывшиеся надежды. Я буду искать. И если такое средство существует, я его найду. А пока сам решай, как тебе жить.

– Ты поступаешь великодушно, напомнив мне об этом… – улыбнулся Джем.

– Мне только и остается, что быть великодушным.

– Пока я жив, ты меня не бросишь.

Уилл убрал руки с плеч парабатая и повернулся к двери.

Сесилия стояла там же, где и утром. В руке у нее был нож. Она прицелилась и метнула его. Нож вонзился в «молоко».

Разговор с Тессой ее не успокоил. Невеста Джема была погружена в какую-то тихую, безропотную тоску, и Сесилию это раздражало. Она злилась на Тессу так же, как и на Уилла, потому что чувствовала – Тесса переживает из-за ее брата, но почему – говорить не хочет. Между тем ей, Сесилии, надо бы знать причину. Вдруг придется защищать брата, но как это сделать, если она не понятия не имеет, от чего его защищать?

Вытащив нож из мишени, девушка вновь замахнулась и отправила его в полет. На этот раз он ушел еще дальше от «яблочка», заставив ее фыркнуть от досады.

– Uffern nef.[7] – выругалась она.